TATLIN NEWS #74

Куратор, исКусствовед | сергей ФоФанов| Берлин, германия Выпускник факультета теории и истории искусства Санкт-Петербургского государственного института живописи, скульптуры и архитектуры имени И. Е. Репина, долгое время работал в Государственном Эрмитаже. Учится в Свободном университете Берлина. Сфера интересов – немецкое искусство и культура XX–XXI веков.

Фото предоставлено Сергеем Фофановым

Дизайнер и архитектор Вернер Айсслин- гер известен новаторскими проектами и тя- гой к экспериментам с материалами и техно- логиями в области промышленного и быто- вого дизайна. Вернер родился в 1964 году, с 1987 по 1991 годы учился в Высшей художе- ственной школе в Берлине. Уже в 1993 году основал собственную студию aisslinger. Рабо- ты Вернера удостоены разных престижных премий в области дизайна и архитектуры – Compasso d’Oro (Милан, Италия), Design Prize (Германия), Red Dot Award и FX Award (Вели- кобритания). Он является единственным не- мецким дизайнером, чьи объекты Juli chair (1996), и Nic Chair (2003) представлены в по- стоянной экспозиции Нью-Йоркского музея современного искусства (MoMA). – В 1987 году ты переехал в Берлин и по- ступил на учебу в Высшую школу искусств. На это время пришлось самое стремитель- ное и захватывающее развитие Берлина: объединение Германии и падение Берлин- ской стены, расцвет андеграундной культу- ры, захват домов, демонстрации и лавпа- рады. Клаус Воверайт, действующий бур- гомистр Берлина, сказал: Berlin is poor, but sexy. За городом закрепилась слава одного из самых свободных мест, центра притяже- ния для молодых художников и творческих людей. Как город повлиял на тебя?

– Я перебрался в Берлин до падения Стены, и здесь уже была своя творческая сцена, осо- бую роль играли клубы. Тогда Берлин был еще большим островом в каком-то непонятном мировом окружении, чем сегодня. Общество было более политизированным, была особая левая сцена, альтернативная сцена хиппи и экологические активисты. Берлин был горо- дом фриков: экстремальным, ярким и, пожа- луй, более прогрессивным, чем сегодня. Те- перь в нем больше нет индустрии, зато есть политика и лоббизм, но при этом до сих пор нет никакого большого бизнеса. Единствен- ный бизнес, который здесь реально работа- ет, – это туризм, культурные инициативы и суб- культура во всех ее проявлениях. Есть свои преимущества, например, ты живешь в горо- де, который инспирирует нас на что-то новое, обладает своим особым урбанистическим флером. И ведь, черт, правда, вдохновляет! – В поверхностном разговоре о Берлине всплывают одни и те же расхожие опреде- ления: меняющийся, динамичный, молодой, мятежный, левый, модный, открытый, ин- тернациональный, мультикультурный. Есть ли риск потерять себя в этом многообразии и стать жертвой абсолютной свободы? – Я чувствую опасность для города застрять в клише подобных poor, but sexy. Меня выру- чает то, что моя работа связана с миром реаль-

ных вещей. Когда я приезжаю к своим заказчи- кам или партнерам в Базель или Милан, то там я окунаюсь в ситуацию реального бизнеса. – В Берлине всегда расположение той или иной галереи или студии связано с кон- кретным местом. Твоя студия находится на Хайдештрассе, на бывшей заводской терри- тории, неподалеку от музея современного искусства в бывшем Гамбургском вокзале. Почему здесь? – Я был одним из последних, кто переме- стился на Хайдештрассе. Раньше моя студия находилась на Ораниенплатц в Кройцберге, в здании 1929 года, построенном Максом Та- утом, оно называлось Taut-Haus. В 80-е годы вокруг него сложилось особое объединение творческих людей, таких как Вим Вендерс. На Хайдештрассе я уже 6 лет, на протяжении которых это была важная городская площадка, где много чего происходило. Такие места име- ют срок годности от 3 до 5 лет, пока они в моде и там идет «движуха». Потом появляется новое место – и караваны галерей перетекают туда. Раньше это было одинокое здание, стоявшее посреди поля, а сейчас везде идет стройка. Цены растут. Уже сейчас у всех чемоданное на- строение, и я тоже не задержусь тут надолго. – В 1994 году ты разработал свой пер- вый проект Endless shelf. По-сути, это совер- шенно простая идея, которая может прийти в голову любому человеку. Если я правиль- но понимаю, то это бесконечно самораз- вивающаяся модель, наделенная идеей шкафа. Как тебе удалось найти поддержку у итальянских производителей, принявших проект к реализации? – Я время от времени работал в сту- дии De Lucchi, которую возглавлял один из известных дизайнеров Микело де Лук- ки. Он вместе с Этторе Соттсассом являет- ся отцом-основателем легендарной группы «Мемфис». 20 лет назад никому не могло при- йти в голову, что какой-то парень прикатит к директору фирмы на своей старенькой ма- шине из Германии, чтобы показать ему прото- тип. Они сочли это очень забавным и приня- ли шкаф к производству.

Loft Cube на крыше Universal studio (2003), Берлин. Фото предоставлено Вернером Айслинегром

106 татLIN news 2|74|118 2013

name