TATLIN NEWS #74

Архитектура и скульптура сейчас почти одно и то же: скульптура очень интерактивна, а в архитектуре доминируют кривые, скульптурные формы. Эта эволюция – слияние паблик-арта, архитектуры и скульптуры – важна, получается глобальный дом как жилая скульптура, причем со съемными фасадами

ми институциями и большими деньгами? Тем же ММСИ. – Заметят – хорошо, не заметят – ниче- го страшного. Александр Блок тоже лекцию одному человеку читал – больше не пришел никто. – Московская галерея влияет на питер- ский десант? – В целом, нет. Мы можем делать что хо- тим. Галерея смотрит на то, что происходит, с улыбкой Джоконды. – С чего начались ваши организацион- ные опыты? – В сезон 2009– 2010 я открыл галерею «Люда». Каждую неделю в течение года от- крывалось по проекту, а то и по два. Это было пространство в центре, белое, отремонти- рованное, очень маленькое, во втором дво- ре. Не было никакой информации, но за год «Люда» очень раскрутилась. Я называл гале- рею, ориентируясь на московские методы: в Москве – «Риджина», у меня – «Люда». Люда – это моя соседка, обеспеченная женщина, ко- торая случайно купила 60 квадратных метров пристройки старинной бани и сказала: хочу галерею, очень люблю искусство! Я пообещал, что будет своеобразно, но красиво. За год получилось 52 выставки. Планы по- стоянно менялись: кто-то уходил в запой, кто-то появлялся, приезжали художники- иностранцы. Это живое атмосферное место требовало дико много энергии и времени. Потом получилась большая итоговая выстав- ка в «Этажах» как результат годичной дея- тельности. – Какая, на ваш взгляд, форма цирку- ляции искусства более ему свойственна: маргинально-досуговая или, напротив, си- стема заказов, когда галерея заказывает художнику определенную работу, пропла- чивая ее изготовление? Что для искусства более ценно? – Надо понять, что в России все механизмы функционируют как-то неправильно. Это ка- сается не только искусства, но всего. Могут задавить на переходе, или еще что-то неве- роятное. Искусство работает по таким же не-

предсказуемым схемам. Для художника важно оставаться независимым хотя бы на этапе им- пульсов. Заказ – это всегда хорошо, но в идеа- ле желательно слияние возможности реали- зации и независимого мышления. – Скажем, «Митьки»: в маргинальной си- туации в СССР они функционировали впол- не успешно и были в своей же маргиналь- ной среде востребованы. Как только на них появился спрос, у них появились деньги, они перестали пить и, собственно, переста- ли быть «Митьками». В ситуации рынка они стали производить один и тот же продукт по мотивам самих себя – и сдулись. Вопрос: параллельны ли эти ветви функционирова- ния искусства, маргинальная и галерейно- заказная, и как они могут пересекаться? – События, которые сейчас кажутся незна- чительными, через 30 лет могут стать истори- ей искусств. А глобальные мегапроекты, типа венецианской биеннале, возможно, забудут- ся, сотрутся. Искусство по-прежнему базиру- ется на масштабе личности, а не на масштабе институции, и кем был художник – социаль- ным активистом, фашистом или лесбиянкой – это не важно. «Митьки» – явление было важ- ное, но под влиянием событий они оказались чудовищно конформистской группировкой, на редкость сладкой, гладкой и выполняю- щей заказ. Маргинальность, которой они бра- вировали, оказалась игрой. Поучительная, в общем, история. – Передается ли рядом ваших выставок в «Культпроекте» питерский контекст, сама аура бытования этого искусства? – Не знаю. Это тренировочные заезды, чтобы оторвать от пуповины петербургское искусство. Атмосфера некого узкого круга, ке- лейности, думаю, сохраняется. Одновремен- но происходят самоидентификация и возгон- ка. В конце проекта выйдет книга: вот и по- смотрим, что получилось на самом деле. – А пока что каждая московская выстав- ка – это заголовок к еще ненаписанному разделу? – Это тестовые пуски, проверка на проч- ность, интересный эксперимент.

Тишина. 2009

ше, чем есть фактически. Он несопоставим с государственными движениями и крупными проектами типа «Русского бедного». По объ- емам – это «Газель», набитая петербургским искусством. А крупные проекты – это боль- шие фуры. Наша особенность – протяжен- ность во времени. Новый подход, который мне интересен, позволяет точнее высказать- ся, что-то скорректировать по ходу действия. Если система глобальной одноразовой экс- позиции достаточно необъективна по репре- зентации в силу постоянно меняющейся си- туации, то мы, напротив, стараемся создать живую энциклопедию, почти академическую историю с живыми персонажами, этакую ком- пьютерную игру про искусство Петербурга. – В результате этот микроскопический, но методический подход дает более цель- ную картину, чем глобальные персональ- ные выставки в отрыве от контекста? – Да, если вы регулярно посещаете всю программу. Таких людей в Москве 100 человек максимум. К маю у них возникнет некая трех- мерная картина. Я не репрезентую весь Петер- бург, игнорирую все мейнстримы: некрореа- листы исключены, «Новые художники» исклю- чены, потому что у них есть шансы и без меня. – То есть принцип отбора – это то, что, скорее всего, не будет замечено крупны-

44 ТАТLIN news 2|74|118 2013

name