TATLIN NEWS #74

Что бы ты ни делал, все должно соотноситься с тем, что уже сделано. Без диалога нового произведения с целым полем существующих ассоциаций нельзя достичь истинной глубины понимания конкретного произведения

исследует некие абстрактные поля, которых нет в природе. Они существуют как поля чисто семантические, то есть только в со- знании архитектора. В принципе, я не считаю, что скульптурность присуща архитектуре. – Вы обычно работаете в черно-белой гамме. Это сознательный выбор? – Это результат внутренней скромности (смеется)… Это происходит под влиянием моей любви к голландской или японской архитектуре. Эти школы следуют минима- листским тенденциям. Другой пример – архи- тектура Алвара Сизы. Она тоже черно-белая и представляет собой эталон красоты, к ко- торому стремятся многие архитектуры. Это архитектура точно выверенной стены, убе- дительных пропорций, четко очерченного окна… и ничего больше. Этого очень сложно достичь, потому что лаконичность дается трудно. – Насколько важно для вас отличаться от других архитекторов? – Конечно, важно. Но такой поиск может занять жизнь. Я стремлюсь искать новое в каждом проекте. В этом и проявляется эволюция. Стиль – это постоянный поиск, не- смотря на то, что все здания рождены одним сознанием и может показаться, будто про- исходит некое обтачивание наработанных приемов. На самом деле я стремлюсь к не- коему балансу между строгостью и стихийно- стью. Стиль – это не находка и не повторение приемов. Для меня стиль – это поиск. – Пытаетесь ли вы выразить в своем творчестве современность? – Но ведь кроме современности ничего выразить и нельзя, скорее так… – Есть архитекторы, которые сознатель- но отрицают современность, обращаясь, к примеру, к классике. А есть такие, ко- торые непрерывно пытаются выразить сиюминутность. Речь идет об архитекторах, которые используют самые последние нов- шества в проектировании и строительстве. Они даже подчеркивают, что их здания не могли быть построены даже пять лет назад.

– Это стремление к технологическому совершенствованию, попытка угнаться за новейшими технологиями и с их помощью пытаться совершенствовать архитектуру. В моем творчестве меня постоянно тянет обращаться к истокам модернизма. Если непрерывно пытаться быть на высоте се- годняшнего дня в технологическом плане и в каждом проекте испытывать новые техни- ческие системы, то очень трудно находиться на уровне устойчивых архетипов, которые ты стремишься развивать. Очень трудно поддерживать определенный баланс между новаторством и традицией. Ведь как говорил тот же Лотман: «Новаторство – это не всегда изобретение чего-то нового. Новаторство – это значимое отношение к традиции». Не повторение, а значимое отношение. То есть, что бы ты ни делал, все должно соотноситься с тем, что уже сделано. Без диалога нового произведения с целым полем существующих ассоциаций нельзя достичь истинной глуби- ны понимания конкретного произведения. Истинное понимание возможно лишь в более широком контексте. Художественная ткань не в самом произведении, а в сознании зри- теля и целого пласта культуры, который это сознание порождает. Ценность произведения именно в том, чтобы каждый раз поворачи-

Коммерческий центр Botev, София, Болгария, 2012. Фото © projects Studio

под самым потолком, вы подвесили обра- щенную к нам своим скульптурным днищем каноэ. Как объяснить столь разные предпо- чтения в проектах и декоре офиса? Или тут есть связь? – Конечно. Между этими формами много общего. И мои проекты, и это каноэ подчи- нены собственной внутренней типологии. К примеру, итальянский рационалист Альдо Росси работал очень скрупулезно, как часов- щик, буквально нащупывая не столько соб- ственный, сколько некий идеальный, един- ственно верный тип формы… То же можно наблюдать и у Ле Корбюзье или художников начала прошлого века, таких как Пикассо и Брак, которые в своих работах неустанно использовали одни и те же формы: бутылки, гитары, не переставая восхищаться устойчи- востью этих предметов, их конфигурацией, которая отшлифовывалась веками, меняясь лишь в самых мелких проявлениях. Эта устойчивость находится на определенном природном уровне, то есть в балансе с при- родными силами. Тем же принципам следуют и мои дома и каноэ, чья округлая форма соответствует достижению максимального скольжения. А если мы погрузим любое из моих зданий в воду, оно скользить не бу- дет. Здания предназначены для другой среды. У них другие цели. Я восхищаюсь поздними скульптурными работами Ле Корбюзье и па- раметрическим дизайном Хадид и других, но чисто теоретически. Такая архитектура

Конкурс Большая Москва, район спорткомплексов, 2012 (проект) © projects Studio

татLIN newS 2|74|118 2013

65

NAmE