Грановская Г. Очки Гудвина

ГАЛИНА ГРАНОВСКАЯ

Когда он вернулся, кухню наполнял соблазнительный запах жарящихся котлет. — Где ты был днем? Некатаев непонимающе уставился на жену. Дома, где я мог быть? Ты же знаешь, сроки поджимают — целый день сидел за компьютером. Арина смотрела на него с подозрением. — Тогда почему не брал трубку? Я звонила три раза, преду- предить, что придет сантехник. Почему ты ему не открыл? — Никого не было, — недоуменно помотал головой Некатаев. — Соседка сказала, приходил, но никто не открыл, и он попросил ее передать нам, что теперь сможет прийти только на следующей неделе! А под ванной течет, надо же что-то делать! Ты, вероятно, весь день проспал! — Да не спал я! — Ты всегда спишь, даже стоя! — Голос жены звенел негодо- ванием. — Кстати, почему ты не заплатил за телефон? Хочешь, чтобы отключили за неуплату? Почему, почему я все должна делать сама? — Дай мне закончить рассказ, — взмолился Некатаев. — Потом я все дела переделаю. — Ты совсем свихнулся с этим рассказом! Внезапно ее словно выключили. Он видел, как шевелятся губы жены, но не слышал ни звука. Он опустил глаза, чтобы не видеть ее раздраженного лица и представил бушующее море. Конечно, он любил море. Если бы у него было достаточно денег, сказал он, обязательно купил бы себе дом на самом бере- гу, в какой-нибудь рыбацкой деревушке. Может быть, жил бы у моря круглый год, слушая летними вечерами тихий и вкрад- чивый плеск, позже — напряженный шум вздымающихся осен- них волн, зимой вглядывался бы в мощное, свинцово–холодное колебание тяжелой ревущей воды, впитывая звуки и краски. Любит ли он море? Что за странный вопрос! Кто же его не любит?

166