Грановская Г. Очки Гудвина

ГАЛИНА ГРАНОВСКАЯ

— Я не мог… Я без тебя не могу. Она замерла на полуслове, словно дар речи потеряла от изумления. И он замолчал, не в силах объяснить свои чувства. Ну как, в самом деле, объяснить, что его место здесь? После того, что произошло, язык не поворачивался сказать, что он ее любит, а ведь это было сущей правдой! Это правда! И он всегда любил Арину. На нее, как ни на кого, можно было положиться. Поже- нились еще зелеными студентами, и все эти годы она всегда помогала ему, всегда поддерживала. Конечно, она была жестким критиком, но, в конце концов, это всегда шло на пользу дела. А сколько идей, сколько ценных мыслей подала она ему! И в редакциях ее знали, с ней даже Спицын считался. Как-никак, кандидат филологических наук. Она и докторскую напишет. Характер, конечно, не сахар. Но не ее вина, что жизнь в большом городе настолько трудна, что женщина поневоле делается стер- возной — иначе просто не выжить. Чего стоят эти полтора часа на работу и обратно в общественном транспорте! Он, он виноват перед ней — не смог дать ей большего. Но он будет стараться, будет писать, будет печататься, издаст книгу. Может быть, даже роман когда-нибудь напишет, яркий, энергичный, современный, и тогда… — Ведь рассказ… получился? — осторожно спросил он, тыча пальцем в листки. — Ну, Некатаев, ты непробиваем, — жена покачала головой, как-то растерянно оглянулась, затянула потуже пояс халата и вышла из кухни, так и не выпив ни глотка кофе. Надо бы пойти за ней, еще раз попытаться все объяс- нить. Но… Но — с другой стороны, — просто невыносима мысль поте- рять Марину! Такая наивная, замечательная, такая красивая. Когда он увидел ее там, на пляже, в приморской глуши… Вот именно, в глуши. Нет, нет и нет! — жить вдали от цивилизации? Он зажмурился

170