Грановская Г. Очки Гудвина

ОЧКИ ГУДВИНА

рюлями, но ещё хуже было находиться среди незнакомых людей и делать вид, что тебе страшно весело. Не очень–то она умела притворяться. Обречённо вздохнув, присела на краешек дивана. Кто-то бесцеремонно плюхнулся рядом. Оглянувшись, она уви- дела Байрона. Этот–то откуда взялся? Она сторонилась таких красавчиков, стеснялась, и за всё время совместной учебы они и парой слов, наверное, с Борькой не перекинулись. Он тоже узнал её. — А ты здесь как? Она объяснила. — А я с Машкой, — он кивнул в сторону танцующей девушки. И, продолжая её разглядывать, добавил: — Красивое платье. Миле не нравилось, что её осматривают как какой-нибудь манекен в магазине, хотелось встать и уйти. Но она сделала уси- лие, улыбнулась и ответила, стараясь, чтобы голос звучал как можно непринужденнее: — Мама привезла из Франции. Он поднял брови. — Из Франции? Что она там делала? — Ездила на выставку вин. — На выставку — чего? От его глуповато–ошарашенного вида её скованность мигом пропала. — Она винодел, — объяснила, улыбаясь. — Ездила с делега- цией представлять наши вина во Франции. — Вот это да! — Воскликнул Борис и скорчил забавную гри- масу. — Повезло же, тебе! Можешь пить, сколько влезет! — Да я не пью, — засмеялась она. — Совсем? — Совсем. — Я бы пил с утра до вечера без перерыва на обед. Не такой уж он и задавака, как казался. Со дня рождения он провожал её, а не Машку, с которой при- шел.

177