TATLIN NEWS #64

Меня называют звездой иногда – среди других, но для меня и в этом вопросе ничего не изменилось с 25 лет: я думаю, звезды – на небесах, а не на земле. А я очень земной

го ножки развернуты на 45 градусов! И это только если говорить о стульях, но каждый предмет, каждая работа, которая приходит ко мне в руки, так же захватывает меня, как когда мне было 25. Меня называют звездой иногда – среди других, но для меня и в этом вопросе ничего не изменилось с 25 лет: я думаю, звезды – на небесах, а не на земле. А я очень земной. – Не знаю, «звезда», мне кажется, немного уничижительное понятие. Вроде взялся ни- откуда и давай сиять. Вы же, напротив, очень любите рассуждать о том, что откуда берется и чем заканчивается. Почему это так важно для вас? – Для меня история дизайна очень важ- на, если не сказать, что стоит на первом ме- сте в моей работе, потому что она полна об- разов – образов людей, которые уже умер- ли, но чьи произведения продолжают жить. И иногда я включаю в свои собственные вы- ставки или экспозиции ретроспективные разделы – потому что это не только дань уважения, но и мои корни. Как честный че- ловек я всегда рад указать на что-то как на источник своего вдохновения. – И как происходит творческий процесс? Вы описываете идеи в терминах или все-таки есть инсайт? – В нашей профессии мы часто использу- ем свои мозги по назначению – в том смыс- ле, что – и это очень по-немецки – ты объ- ясняешь всем, начиная с себя, почему ты делаешь то или это именно так или этак. Очень долго, нудно и подробно. Когда при- езжаешь в Италию, оказывается, что все эти объяснения неважны: для итальянцев име- ет значение только, красива вещь или нет. Все, что мы привыкли объяснять, здесь во- обще ни к чему. Можно сказать итальянцу: «Слушай, это же совершенно бесполезная штука». А он в ответ: «Зато красивая». Знае- те, с детьми так же: они реагируют в тече- ние двух секунд. Я пытаюсь предугадать эту реакцию, и это нельзя сделать только математическим путем – здесь начинается уже путь какой-то невербальных непосред- ственных действий. Ну, хотите – называйте

интуицией. Кстати, как-то Мартин Хеллер (бывший куратором музея дизайна в Цюри- хе) сказал мне, что если идею нельзя объяс- нить в трех-четырех предложениях макси- мум, – это плохая идея. – Вы вспоминаете обычно в основном швейцарских дизайнеров, но в ваших работах видно следование итальянским традициям… – Конечно, на меня очень сильно повли- яла Швейцария, особенно во время учебы в университете – там все было сконцентри- ровано вокруг функции. Когда затем я пое- хал в Италию и много общался там с людь- ми, оказалось, что красота – именно такая, о которой можно рассуждать, – тоже одно из ключевых понятий. Я о чем говорю: одна

сторона и другая не взаимоисключающие, они по отношению друг к другу такой метод определения перспективы. Знаете, когда рисуешь на мольберте и закрываешь один глаз, а потом другой – предмет перемеща- ется: эти перемещения не меняют его сути, но позволяют смотреть на него по-разному. – Вы еще много работаете со скандина- вами. Оттуда пришли какие-то черты в ваше творчество? – Если я чему-то научился от Сканди- навии, так это тому, что дизайн – такая же часть культуры, как музыка или изобрази- тельное искусство: именно там меня впер- вые узнали на улице, там дизайнеры вооб- ще как дирижеры, режиссеры, художники.

стол Hyperbolic для BD BARCELONA (Испания), 2011

ТАТLIN news 4|64|98 2011

119

name