2-ая Уральская индустриальная биеннале современного искусства • каталог

Специальные проекты

оригинальным планам, хотя в них тоже присутство- вала зелень– в виде небольшого газона на том же ме- сте, где ныне высятся кадки с растениями. За зимним садом вырастает центральная часть музея и открывается вид на главный его экспонат — Каслинский павильон, созданный уральской про- мышленностью для Всемирной выставки 1900 года в Париже. Вокруг павильона располагается коллек- ция скульптуры из чугуна, производившейся на тех же заводах, от копий с работ западно-европейских мастеров до оригиналов местных скульпторов совет- ского времени. Перед нами – музей специфической ветви декоративно-прикладного искусства Урала, выросшей из потребности нескольких энтузиастов (управляющих и директоров заводов) в развитии не только индустриальной мощи, но и культурной сферы. Производство скульптур и бытовых предме- тов из чугуна не было непрерывным. В зависимости от интересов управляющих, оно то затухало, то сно- ва возрождалось, и никогда не занимало централь- ное место в функционировании фабрик. Зафикси- ровав Каслинский павильон и скульптуры из чугуна в центре экспозиции, ЕМИИ на Воеводина превраща- ет маргинальный и не слишком престижный с точки зрения потребителя промысел (по сравнению с фар- фором, например) в ценность, определяющую куль- турный ландшафт края. Каслинский павильон был рекламой уральских заводов. Он построен, чтобы укрепить положение местной индустрии на европейском рынке. Иконо- графическая программа павильона во многом осно- вана на коммерческих соображениях. Это маленькая победа дореволюционных public relations. Павильон одушевляет индустрию. Спустя десять лет начнется обратный процесс: художники авангарда будут ме- ханизировать искусство. Отголосками приёмов, ис- пользованных авторами павильона, являются совре- менные образчики рекламы технических новинок. В роликах и снимках, продвигающих автомоби- ли, к примеру, особый упор делается на тактильные ощущения эротического характера. Сочетание ало- го бархата и ажурных решёток павильона долж- но было наводить на мысли о гибкости и, как след- ствие, физической привлекательности породившей его индустрии. Громадный ангар для павильона решён как европейская площадь. Зимний сад играет роль зеленых насаждений. Наружные стены пер- воначальнойпостройки с окнамиибалконамиидеко- ративныеуличныефонариявляютсячастьюинтерьера.

but also the cultural sphere. Production of sculpture and household items from cast iron was not uninter- rupted. It either flourished or withered, depending on the interests of plant managers, and never held cen- ter stage in the functioning of the factories. By plant- ing Kaslinsky Pavilion in the center of the exposi- tion, EMFA turns a marginal line of work that lacks consumer prestige (compared to porcelain, for exam- ple) into a value that defines the cultural landscape of the region. Kaslinsky Pavilion was the calling card of Ural plants. It was built to solidify the standing of local in- dustry in the European market. Its iconographic pro- gram is largely based on commercial considerations—a small victory of pre-revolutionary public relations. The Pavilion gives the industry a soul. Ten years after its construction a reverse process would begin: avant- guard artist would start to mechanize art. Modern ex- amples of technical innovations ads are echoes of de- vices used by the Pavilion authors. Photographic snaps and film clips that promote cars, for example, place a particular emphasis on their tactile erotic sensations. The combination of scarlet velvet and filigreed grills of the pavilion was meant to evoke the thought of flexibil- ity and, consequently of the physical attractiveness of the industry that gave it birth. The giant hangar for the pavilion is designed as a European town square. Here the winter garden plays the role of urban vegetation. Outer walls of the original edifice with windows, balconies and decorative street lanterns are part of the interior decor. A similar archi- tectural solution can be found it the so-called Italian Courtyard in the Pushkin Museum of Fine Arts in Mos- cow, whose exhibits are gypsum (sometimes painted to imitate bronze) copies of sculptural and architec- tural masterpieces of the Renaissance. The European square in EMFA was conceived as an imitation of the 1900 World Expo, but was not an exact historical recon- struction of any one of the pavilions. Thus the museum became a monument to Ekaterinburg’s participation in the greatest enterprise of Modern time and a Europe- an monument in general (electric city lighting was first introduced in Paris). Because the building is constructed on the basis of Ekaterinburg Mint Hospital, the buildings of the for- mer hospital circle the “hothouse”-square. They house a collection of Russian icons, Western European art, pre-20th century Russian art and exhibition halls. Only in these halls does the building conform to its official designation of a museum of fine arts.

158