2-ая Уральская индустриальная биеннале современного искусства • каталог

Artist in residence

Татьяна, какое ощущение у тебя осталось от тех двух недель, которые ты провела на камвольном в 2010 году? В целом – чувство восторга, ощущение верного пути и новых собственных творческих находок. Я бы с большим удовольствием повторила такой опыт. А какие были находки? Что ты там нашла, чего не могла бы найти в другом месте? Для меня каждый проект – эксперимент. Я для себя всегда пробую что-то новое. В тот момент было вза- имодействие с пространством и его историей; еще были технические решения, которые я начала использовать в этом проекте и продолжила разви- вать в последующих. Насколько я понимаю, взаимодействовала ты там не только с пространством, но и с людьми? Да, конечно. А для тебя было важно, что эти работницы –ткачихи, то есть они делают что-то похожее на то, что делаешь ты? Мне было очень интересно наблюдать за ними. Я каждый день бродила по залам завода, очень много снимала весь процесс его работы на видео. Эти материалы, кстати, возможно, скоро перево- плотятся в новый проект. Очень познавательно было вникнуть в процесс перехода от сырой шер- сти к нити и к готовой ткани. Мне, конечно, как художнику свойственно всё мифологизировать и превращать в сказку, поэтому всё это в тот мо- мент наполняло меня некими даже мистическими ощущениями. Твой проект назывался «Клото» («пряха» (греч.) – одна из трех мойр, прядущих нить жизни). Как ты думаешь, мифологизм этого процесса – исключительно твоя про- екция, а самим работницам комбината мифологическое сознание не свойственно? Я, к сожалению, не могу знать наверняка. Но слыша- ла, что проект их очень впечатлил. Алиса Прудни- кова рассказывала, что после выставки ей звонили мои героини и слезно просили отдать им портреты. Я была очень тронута тогда. А ты с ними вообще разговаривала? На самом деле совсем немного, я больше наблю- дала за их работой. Мне вообще свойственно быть довольно замкнутой, когда я нахожусь в процессе работы. Иногда мне гораздо больше дают мои вну- тренние ощущения и переживания, чем слова. Во всяком случае, я, благодаря твоей работе, совсем иначе стал воспринимать этих ткачих. Хотя для меня тогда в роли Клото выступала все-таки ты, ты сплела им нить судьбы. И судьба эта была какая-то не очень ра- достная, да?

Tatiana, what was your sense of the two weeks that you spent at the Worsted factory in 2010? An overall feeling of rapture, a feeling of faith in my di- rection and new creative discoveries. I would love to re- peat this experience. What sorts of discoveries? What did you find there that you couldn’t find someplace else? For me, every project is an experiment. I’m constant- ly trying out new things for myself. At that time there was an interaction between space and history, and there were technical solutions I began using during this project that have continued to evolve since then. As I understand it, you interacted not only with the space, but with the people? Yes, of course. And it was important for you that these workers, these weavers, were doing something similar to what you were doing? It was very interesting watching them. Every day I wandered through the halls of the factory, I shot a lot of video of the entire work process. I may be using this material as the impetus for a new project. It was very informative to delve into the process of moving from raw wool to yarn to finished fabric. Like most artists, I tend to mythologize things and transmute them into fairy tales, and so at the time I was sort of filled with some mystical feelings. Your project is called “Clotho” [Greek for “spinner,” one of the three fates who spin the thread of life]. What is your thinking about the mythologizing of this process, not nec- essarily your projection, but the mythological conscious- ness of women who work in textile mills in particular? Unfortunately, I cannot know [what they thought] with any certainty. But I have heard that they were very im- pressed with the project. Alisa Prudnikova told me that after the exhibition some of my subjects called her in tears, asking her if she could give them the portraits. I was very moved by this. Did you talk to them at all? Not that much. Actually, I did more observing of them on the job. In general I tend to be somewhat withdrawn when I’m engaged in the work process. Sometimes I tend to reveal more of my inner feelings and emotions than my words. At any rate, I was much more able to relate to the weavers thanks to your work. You played the role of Clotho for me, you wove the thread of their fate. And sometimes their fate wasn’t very happy, was it? Fate is a complicated thing, joy and sorrow are in it, and passion, suffering, hopes and dreams...everything. There’s no one particular feeling throughout my work.

197