TATLIN NEWS #62

«Пермь – черно-белая кошка небольшого размера, а Москва – недоеденная пицца в помойке»

очень важны какие-нибудь перекошенные бетонные заборы, колючая проволока или бесконечные ряды девятиэтажек. Ты знаешь, как умер Эдгар По? Эдгар По умирал в баре. В Америке от каждого штата голосуют специальные выборщики. Из этих выборщиков создали склад бомжей, кото- рых за выпивку возили на избирательные участки. И в число этих выборщиков случай- но попал Эдгар По. И его возили несколько раз – ну, опять дадут выпить и везут. За выпивку. Когда его нашли, его отвезли в больницу, где он несколько дней кричал, по- том умер. Неизвестно, что с ним произошло. Может быть, как писал позже Лавкрафт, его прямо на улице сожрал дьявол. Тема ужаса и смерти – это моя тема. Я полагаю, что есть силы там, есть силы здесь и есть силы внизу. И поэт Родионов должен вроде бы поддер- живать эти силы, но, боюсь, что на самом деле он их просто описывает. – А выбор материала для стихов у тебя никогда не менялся? – Может быть, менялось мое окружение. Я так устроен, что люблю читать друзьям, знакомым. А какие друзья, такие и стихи – это давно известно. Больше мне добавить нечего. – Расскажи немного о самом появлении термина «рэп-лиризм». Это совместимые вещи? – Давно, в 1999 году, мы с другом напи- сали самую первую рецензию для публика- ции в одном журнале, широко известном в узких кругах. Забыл его название сейчас, честно говоря. И вот эта небольшая аннота- ция в один абзац, она была очень симпа- тичная. «Субмаргинальный рэп-лиризм» оттуда, так же как и «певец городских окраин». Тогда нам казалось смешным. Но мы не подозревали, что все последую- щие критики будут пользоваться этим так долго и так серьезно. – В одном из твоих интервью я прочитала, что «большую часть времени настоящий поэт занимается саморазрушением». Поясни, по- жалуйста, что ты имел в виду.

Японские поэты подбирали слова в определен- ном смысле, так же, как я, работая красильщи- ком в театре Станиславского, составлял цвета. Красок же всего десять, а оттенков – их же миллионы. Смысл поэзии – соответствовать тому, что ты хочешь. Бросить краску, бросить ткань, достать, прополоскать, высушить – и все, отдать заказчику. – Когда дело касается поэзии, заказчик это кто – слушатель? – Да. Смысл этого высказывания в том, что слушателю совершенно не интересно, где я там что бросил, что я там мешал, где я там сушил, где я там что-то делал, где я мучился. Ему важно видеть результат готовый. – И ты понимаешь, что слушателю надо? – Я примерно понимаю, но я делаю то, что хочется мне. Поскольку я не зарабатываю стихами на жизнь. Хотя что-то мне пере- падает, и иногда перепадает нормально, – на это прожить нельзя. На это можно – вот, посидеть где-то пару раз. – А красильщик тканей – что за профессия такая экзотическая? – Красильщик тканей – это человек в театре, который красит ткани для костюмов и для одежды сцены, для декораций. – Этому специально учат? Как ты эту про- фессию приобрел? – Раньше этой профессии учили на специальных факультетах, потому что легкая промышленность очень сильно нуждалась в услугах красильщиков. А сейчас все ткани делаются либо в Турции, либо вЮжной Ко- рее и какой-то налет элитарности профессия красильщика утратила. Это скорее народный промысел такой, который остался в ряде театров. – Ты что-то заканчивал по этой специаль- ности? – Нет, я заканчивал факультет книговеде- ния Полиграфического института. – Ну, с красильщиками более-менее ясно, а что служит материалом для твоего поэтическо- го творчества? – Интуиция, личные переживания, чтение книг, конкретно для моего творчества еще

– Но ты же сам включал иногда в аналогич- ных ситуациях свои стихи на магнитофоне? – Это да, да. Но я-то их включал не поэто- му, я преследовал вполне определенную меркантильную цель. Ну, то есть для самого себя понять – а это же очень важно пони- мать – где ты цепляешь, а где не цепляешь. – Ты эти моменты для себя как-то квалифи- цировал? – Я их скорее фиксировал. Я пытался над ними работать, но…это сложно. Но хотя бы сам момент фиксации того, что интересно, бывает важнее всего. – И что это были за моменты? – Обычно радость и смех у слушателя вызывает что-то внезапно вырвавшее- ся – маргинально-непонятное, с каким-то ударным смыслом. Этот ударный смысл прост, например: пришла в гараж к парню мама, а в  гараже у него идет б…ство. Девки. И мама всех разгоняет. А парень кричит: «Мама, ну как ты не понимаешь, я просто хочу е….ться, я – молодой». И вот это марги- нальное высказывание – оно всегда цепляет народ. – Ты бы назвал себя поэтом эстрадного типа? – Скорее нет, если бы я был поэт эстрадно- го типа, то зарабатывал бы гораздо больше денег. А так в каких-то периферийных ме- стах, может быть, я и эстрадник, но мой зри- тель – не массовый зритель. А так эстрадники есть, и вы их прекрасно знаете. Евтушенко, например, собирает полные залы. – Поэт, на твой взгляд, должен обладать амбициозностью? И что ты в это понятие вкладываешь? – Вот именно, что я вкладываю в это понятие? Масштабность творческих задач? Возможность заработать денег? Или стать секс-символом поколения? Все эти вопросы есть амбиции поэта. – Как писал великий Миямото Мусаси, если хочешь научиться драться, овладей в со- вершенстве каким-нибудь еще мастерством. Таким, простым. И поэзией, естественно. Что имели в виду японцы, я понял только сейчас.

102

ТАТLIN news 2|62|93 2011

position