TATLIN NEWS #63

Я думаю, что помогаю природе уже тем, что не выпускаю каждый стул или стол миллионным тиражом. Но вообще, я стараюсь использовать материалы, подверженные переработке

В моей студии мы постоянно ставим раз- ные эксперименты с формой в виртуаль- ном пространстве – мы используем разные программы, разные платформы, чтобы по- смотреть, что получится в итоге. У нас сто- ят самые навороченные инструменты для параметрического дизайна, но я не идеа- лизирую их. Было бы глупо признаваться, что компьютер тебя подавил. Но я не при- знаюсь не от большого ума, а потому что это не так. Я по-прежнему отношусь к машине как к средству. – Кто-то однажды заметил, что архитектура не создает новый мир, она только отражает мир существующий. Вы с этим согласны? За- чем мы постоянно изобретаем что-то новое, когда с успехом можем сидеть на переверну- тых ящиках из-под бананов? – Я бы ответил одним словом: «Эволю- ция». Эволюция – это то, что заставляет нас, во-первых, двигаться вперед, а во-вторых, придумывать какие-то маркеры, приметы времени. Вы видели когда-нибудь, как ар- хеологи копаются в земле, с каким рвени- ем и упорством? Заметим, что самой частой находкой становятся керамические горш- ки – дизайнерские, в общем-то, предметы, если взглянуть широко. Так что мы долж- ны делать эти метки, как насечки на дере- ве. Ну, и помимо всего прочего, можно что

угодно – хоть землю – использовать в каче- стве стула, но тогда не жалуйтесь, когда за- болит спина. Дизайн ведь – это не про кра- соту, это про функциональность, удобство, эргономику. – Насчет стульев, кстати. Вы их сделали несколько, хотя стул считается едва ли не вершиной творчества у дизайнеров, это один из самых сложных предметов. – И не зря так считается: во многом из- за того, что нужно рассчитывать нагруз- ку – не все творческие люди с калькулято- ром дружат. Я своим стульям к тому же при- даю скульптурную форму, по сути, заново изобретая архетип предмета. Смешно при- знаться, но, честно говоря, многие из моих стульев и кресел сделаны на «слабо». Я спра- шиваю самого себя, а смогу ли я, например, из плоскости, оборачивающейся вокруг себя, сделать ножки, сиденье и спинку, так сказать, без использования ножниц. Звучит как бред, но вот он результат – @ Chair. Или вот, например, в другой раз я спросил себя, а что делать с конусообразной секцией тру- бы? Вы знаете? А я знаю: кресло Reverb. Конечно, так и не угадаешь с первого взгляда, выдержат ли такие экстравагант- ные объекты нагрузку, поэтому мы обяза- тельно делаем макеты и прототипы и к тому же используем CAD-программы для рас-

Кресло REVERB для Apartment Gallery, 2009

четов эргономических параметров. Очень важно, что нам приходится делать это для каждого из стульев, это свидетельство того, что раньше подобного не существовало. – У вас команда в мастерской? Они как под- мастерья или полноценные коллеги для вас? – Я называю их ассистентами, но для меня, конечно, очень важно, что мы мыслим одинаково во всем, что касается дизайна. Все они, разумеется, очень хорошо владе- ют соответствующими программами – это важно, потому что, естественно, прежде чем взяться за производство прототипа, мы де- лаем исследовательский проект – и это ко- мандная работа, в которой участвую и я. Мы часто обсуждаем пути реализации идей, но сами идеи принадлежат мне. – Вообще, процесс важен для вас? Или вы все-таки нацелены больше на результат? – Процесс фантастически важен, причем не только процесс проектирования, но и из- готовление прототипов и последующее производство уже готовых вещей для про- дажи. Результат важен, но для достижения результата должен быть правильно орга- низован процесс. Ведь когда результат до- стигнут, очень часто нельзя уже ничего по- править, поэтому процесс должен быть точ- ным и тщательным. И еще одно: в процессе мне очень нравится то, что он нелинеен: я часто работаю над несколькими объекта- ми параллельно, они влияют друг на друга. И, в конечном счете, на меня.

скамья E-TURN для Kundalini, 2007

ТАТLIN news 3|63|96 2011

113

name