TATLIN NEWS #63

тем не менее, не слабее звезд. И не только в области архитектуры: фактически для того чтобы архитекторы могли создать новую форму жизни, нужно было сде- лать очень многое – должны были появиться новые материалы (или новые способы использования уже известных, ненужных в военном производстве), но- вые привычки (например, привычка выращивать еду на подоконнике). В 1942 году в Нью-йоркском музее современного искусства даже прошла выставка под названием «Объекты, полезные в военное время», которая, по сути, учила людей пользоваться всем тем, что принесла им война. И наоборот, эти новые привычки влияли и на образ дома, который появлял- ся в головах людей, воевавших на периферии или работавших на производствах в тылу – не последнюю роль, кстати, в этих процессах закономерно играла пропаганда, все средства которой также широко представлены в экспозиции. Война сыграла значительную роль в формировании глобального ландшафта: для того, чтобы сберечь новые производства, появление которых было вы- звано нуждами фронта, их переносили от границ и из крупных городов в глушь – архитекторам нужно было в кратчайшие сроки возводить не только огромные по площади цеха, но и жилье для рабочих. Это, в свою очередь, привело к появлению типового строитель- ства. Военные действия, проходившие далеко от дома, привели к необходимости чем-то накрываться, на чем-то спать…В общем, архитекторы бросились про- ектировать переносные конструкции, которые можно было легко собрать, где бы солдаты ни остановились на ночлег. В создании модульных, легкосборных и во- обще легких (в смысле веса) конструкций отличились Ле Корбюзье, Бакминстер Фуллер, Жан Пруве. Но

тем получилось больше десятка. Среди них такие: «Тыл», «Война в городе», «Военное про- изводство», «Мобильная архитектура», «Кре- пость под названием «Европа»», «Камуфляж», «От войны к миру». При этом важно отметить, что для автора важно было не зафиксировать разрушения, которые происходили в резуль- тате военных действий, а сосредоточиться на созидательной деятельности, которая хотя и была очень специфической, тем не менее, бурно развивалась и очень сильно повлияла на послевоенную жизнь. Все темы впихну- ли в семь галерейных пространств разного масштаба – в основном, каждую галерею занимают две темы, усиливающие и визу- ально поддерживающие и дополняющие друг друга. Правда, начинается повествование все же с фиксации разрушений – в качестве приме- ра взят город Кельн, который очень сильно пострадал в результате бомбардировок. Масштабные фотографии, сделанные Ав- густом Сандером, одним из известнейших портретистов и документалистов первой половины 20 века, показывают, с каким масштабом разрушений пришлось работать архитекторам и в какой глобальный про- цесс по деконструкции и реконструкции они были вовлечены. Следом за этими кадрами кураторы представляют зрителю тех не- скольких десятков людей, которые повлияли на будущее полуразрушенных городов и до основания разрушенного сознания. В гале- рее оказались Алвар Аалто, Чарльз и Рэй Имзы, Бакминстер Фуллер, Гропиус, Канн, Ле Корбюзье, Мендельсон, Нойтра и другие – в основном, те люди, значение которых в по- слевоенном миростроительстве уже изучено и завизировано, но есть и некоторые имена менее известные, повлиявшие на процесс,