TATLIN NEWS #72

Беззащитность московской и вообще русской архитектуры перед Западом увеличилась до предела, потому что, если не начать озвучивать собственные ценности, ... через какое-то время можно будет попасть в ситуацию, когда только с Запада идет к нам свет

– Она сейчас есть? – Думаю, да, и сделана она все-таки, по большей части, на основе МАрхИ, в мень- шей степени Ленинград – Петербург, ко- торый больше растерял, как мне кажется, какого-то своеобразия. И это своеобразие заключено как раз в «варварском монумен- тализме», том самом ощущении внутрен- ней силы, уверенности, которое архитек- торы московской школы в начале XXI сто- летия иногда пытаются и умеют выразить. Фактически сейчас при этом беззащитность московской и вообще русской архитекту- ры перед Западом увеличилась до предела, потому что, если не начать озвучивать соб- ственные ценности и не начать «подавать» свои успехи, через какое-то время можно будет попасть в ситуацию, когда только с За- пада идет к нам свет. То есть попасть в ситуа- цию времени Баженова и Казакова, которые если сделают ордер по самой последней гравюрке, пришедшей из Парижа, то – мо- лодцы! – По-моему, уже так.

– Ну, если так уже, то нужно говорить о том, что может быть через какое-то вре- мя некая доля сумасшедшинки или местных условий, или еще что-то создаст какое-то необычное ощущение, какой-то архитектур- ный «привкус». Надо сказать, когда думаешь про Пушкина, так, совсем в лоб: Пушкин – здорово, хотя любой школьник знает, что ни итальянцы, ни немцы, ни французы Пуш- кина не понимают, считают его неперево- димым, а для нас он там все открыл. Татьяна Федоровна Саваренская, профессор МАрхИ, пыталась найти Пушкину параллель, счита- ла, что весь Петербург пушкинский – есть та- кая параллель. Вот здесь есть эта параллель, и в принципе когда-то накапливается своео- бразие, которое можно получить. Но никто не отменяет опасность, которая всю жизнь преследовала Чехию или Польшу, когда (я боюсь, что обижу кого-то) ничего своео- бразного не получилось за десять веков, только какие-то образы, сложившиеся слу- чайно. Мы имеем такую опасность, нам нуж- но пытаться сделать что-то свое.

и вполне себе откликаются на то, что проис- ходит. Но есть данность – хорошей архитек- туры сейчас в России немного, а раз ее не- много, то какая-то тут беда, и она находит- ся в русле всех остальных процессов. Здесь переплетение полное, потому что, конечно, нужно попытаться архитектуру вытащить, ту хорошую, которая уже есть, которая может быть в будущем. А способ здесь один, конеч- но: какая-то большая дискуссия. Все фобии, которые вырастили в наро- де, в обществе относительно архитектуры, а их много, нужно пытаться вылечить, успоко- ить, может быть, часть развеять. Я вспоминаю, что в конце 70-х – начале 80-х годов отношение ко всей модернистской советской архитекту- ре было резко отрицательным. Казалось, все это портит образ городов. Мне потребовалась какая-то перестройка в голове, чтобы полю- бить что-то из эпохи 60-х – 70-х годов. Относи- тельно сталинской архитектуры у моего поко- ления было резкое неприятие. Когда я первый раз услышал человека, который говорил, что это надо рассматривать безотносительно к ре- прессиям, крови, которая стоит за этой архи- тектурой, я считал, что он говорит какую-то ересь, это невозможно «без». И сейчас думаю, что «без», конечно, нельзя. Как человек, кото- рый смотрит на пирамиду, не думая обо всей этой ерунде, которая сопровождала египет- ское общество во втором тысячелетии до на- шей эры, просто эстет или же дурак. Получа- ется: по поводу сталинизма фобия, по поводу модернизма фобия, по поводу постмодерниз- ма, который развился в лужковское время, еще одна фобия. По поводу нового строитель- ства в исторических городах фобия страшная, и ее очень трудно преодолеть, потому что лю- бой образованный человек, даже среднеоб- разованный, вам скажет, что не надо строить. Архитекторы выступают, говорят: город не мо- жет не развиваться. Их все равно никто не слы- шит. Надо все-таки вступить в какой-то диалог. Я ни в коем случае не хочу сказать, что суще- ствует какое-то всеобщее лекарство, панацея, но попытаться из этого круга выйти, безуслов- но, можно, поскольку своя школа есть…

Собор Пантелеймонова монастыря в Новгороде, 1207. Раскопки, 2011. Фото предоставлено В. Седовым

position

ТАТLIN news 6|72|114 2012

95