Зодчество 2014 участники

ИНТЕРВЬЮ С АНДРЕЕМ И НИКИТОЙ АСАДОВЫМИ (Юлия Тарабарина, портал Archi.ru)

Архи.ру: Тема предложена инициативной группой (Андрей Бо- ков, Александр Скокан, Никита Токарев, Наринэ Тютчева, Миха- ил Хазанов, Вера Бутко, Георгий Солопов и вы). Какие аргумен- ты «за» выдвигались в процессе обсуждения? Андрей Асадов: На встречах инициативной группы выдвигались множество различных версий, но все они крутились вокруг акту- альных тенденций в российской архитектуре и обществе, а так- же вокруг самоидентификации российской архитектуры. В итоге было решено объединить оба направления. Никита Асадов: Самое интересное, что окончательная формули- ровка родилась в процессе обсуждения, изначально наша версия названия звучала как «Актуальное Наследие», – мы предлагали в этом году целиком сосредоточиться на анализе методов превра- щения архитектурного наследия российских городов в источник новых идей и инструмент развития территорий. В новой версии тема звучит более широко, и мы попробуем проанализировать основные стилевые течения с точки зрения их вклада в формиро- вание идентичности русской архитектуры. Н: На наш взгляд, тема как раз сейчас становится все более ак- туальной: во-первых, это связано со столетним юбилеем Русского Авангарда, расцвет которого пришелся на 1914–1922 годы, во- вторых, сегодня запущен ряд проектов реставрации памятников архитектуры этого времени и еще больше находится в ожидании. Притом архитектура авангарда до сих пор остается непонятой, и в глазах рядового гражданина отношение к ней скорее отри- цательное. Реабилитация этого временного пласта архитекту- ры в сознании общества – одна из задач, которая стоит сегодня перед профессиональным сообществом. А: Мы обращаемся к архитектуре авангарда как к очищенной, живой традиции, прорвавшейся через густые заросли академи- ческой архитектуры, и в этом смысле тема как никогда актуальна – пора ощутить новый импульс живой традиции, способной вдох- новить архитектуру современную. – Оживление традиции звучит как задача очень обаятельно, но что именно вы собираетесь оживлять? И что в таком случае выступает аналогом декорированных доходных домов – ЖК и торговые центры? А: Живая традиция русской архитектуры – это все лучшее, само- бытное, проявлявшееся в ней на разных исторических этапах и оставившее нам в наследство уникальные памятники своей эпохи. Мы хотим оживить именно жизнестроительный подход, способность формировать осмысленное пространство, подчинен- ное заданной цели, проявляющее потенциал конкретного места и вместе с тем использующее вековой опыт архитектурного ма- стерства. Недавно я услышал потрясающий своим лаконизмом и глубиной завет древнерусскому мастеру: «Рубить – как мера и красота скажут, а мера мастеру – длина бревна, а высота – мера красоты». Вот вам и живая традиция, и не важно, к чему ее при- менить – к доходным домам или торговым центрам. – В свете сказанного как бы вы сформулировали – что конкретно в авангарде вы считаете идентичным? Опять же, если вспомнить о том, что сам себя авангард считал скорее космополитичным движением, общемировым, частью как минимум III Интерна- ционала, и цвет русских икон нес туда же, в мировую культуру победившего пролетариата? Как вот этот интернационализм прототипа сочетается у вас с темой локальной идентичности? – Опять авангард? Тема еще не исчерпала себя?

сегодня. Чтобы обрести их, многое приходилось черпать из дру- гих источников, – древнерусского зодчества (Неорусский стиль), природных форм (Модерн), современного искусства (Авангард). Разумеется, как и сейчас, многое приходило из общемировых тенденций. Но все это имело конечной целью выражение ценно- стей собственного менталитета, упакованных в новую оболочку. Даже решая задачи построения мирового коммунизма, авангард сумел остаться русским не только по географии, но и по своему характеру. А что касается идеологической подоплеки архитектуры того вре- мени, то есть подозрение, что даже Татлин пытался «продать» свою Башню советскому правительству в качестве памятника III Интернационалу, а вовсе не сочинял ее таковой изначально. Просто на каком-то отрезке истории авангард в искусстве вошел в резонанс с авангардом социального переустройства и стал по- настоящему востребованным, что и дало такой мощный всплеск, волны которого расходятся до сих пор. – Из чего, по-вашему, может возникнуть новое течение? Старый авангард по определению невозможно повторить, сколько его ни исследуй, он уже все сказал – откуда возьмется новое све- жее? А: Новое течение может возникнуть как ответ на вызовы обще- ства, уже шагнувшего в новую, постиндустриальную эру. Чем бо- лее актуальные решения будет предлагать современная архитек- тура для новых социальных форматов, новых индустрий, новых деловых и общественных пространств, тем более авангардной она станет по своей сути. – Раньше тема идентичности пугала слегка, а теперь начинает пугать все сильнее. Вы же не собираетесь искать аналог «особо- го русского пути» в архитектуре? Как бы вы вообще определили идентичность в архитектуре? Н: Дело в том, что мы рассматриваем идентичность вне полити- ческого контекста. На наш взгляд, это очень важный инструмент, способный вывести русскую архитектуру из системного кризиса, источник новых идей, которым архитекторы сегодня не умеют и даже боятся пользоваться, рискуя быть уличенными в «патрио- тических» настроениях. А: Мы видим идентичность как сумму трех факторов – Места, Вре- мени и личности Творца. Идентичная архитектура способна рас- крыть потенциал места, в котором она создается, она способна дать адекватный ответ своему времени, и она несет отпечаток личности своего Творца, его видение пространства. Какой бы хо- телось видеть идентичность современной русской архитектуры? В идеале, это тот самый третий путь – синтез рационального Запа- да и иррационального Востока, нечто органичное и самобытное, черпающее вдохновение из живой традиции прошлого, но ис- пользующее актуальный язык настоящего.

(Полную версию интервью читайте на портале www.archi.ru)

Н: Думаю, начало XX века в определенной степени было време- нем кризиса идей в архитектуре, схожим с тем, что мы имеем