Зодчество 2014 участники

ИНТЕРВЬЮ С ИРИНОЙ КОРОБЬИНОЙ (Юлия Тарабарина, портал Archi.ru)

Архи.ру: С чем, на ваш взгляд, связан рост интереса к сохране- нию наследия авангарда?

Ирина Коробьина: Похоже, в Россию пришло, наконец, осо- знание ценности советского архитектурного авангарда и того, что мы стремительно его теряем. – Насколько существенной Вы считаете поддержку Минкульта в этой сфере? В чем принципиальная разница между государ- ственным подходом к сохранению и приспособлению и обще- ственными культурными инициативами? Государственный подход обеспечивает высокий уровень приня- тия решений. Государственная машина работает медленно, изби- рательно, но верно – на уровне законодательства, выпуска доку- ментов с судьбоносными решениями, гарантирующими будущее и их последовательное воплощение за счет средств госбюдже- та. Общественные движения ярче, динамичнее, но развиваются больше в PR-поле. Выставка, являющаяся специальным проектом Минкультуры России, призвана выявить и обозначить вектор государственной политики, направленной на сохранение конструктивистского на- следия и его введение в мировой культурный оборот. В контексте обзора памятников советского архитектурного аван- гарда не только в Москве и Санкт-Петербурге, но и по всей России будут подробно представлены пять конкретных примеров памят- ников, которым оказана поддержка Минкультуры РФ. Это Дом К.С. Мельникова в Кривоарбатском переулке в Москве (1927–1929), Фабрика-кухня завода имени Масленникова в Самаре (1932), Гараж для грузовых машин на Новорязанской улице в Москве (1929–1931), Драматический театр в Ростове-на-Дону (1930–1935) и Белая Башня в Екатеринбурге (1928–1931). Естественно, выбранные примеры не ограничивают охват под- держки, оказываемой Минкультуры памятникам авангарда, они относятся к практике последних лет и наиболее наглядно де- монстрируют различные подходы к решению проблем конструк- тивистского наследия и различные инструменты, при помощи которых удается их решать.

Все эти подходы имеют место и в мировой практике. Можно от- метить, что в Европе преимуществом пользуется подход, подраз- умевающий приспособление памятников под новую культурную функцию. – Возможно ли, и какими методами, преодоление разрыва меж- ду высокой оценкой объектов архитектурного авангарда специ- алистами и массовым сознанием, не находящим в этой архитек- туре «красивого»? Собственно, эта выставка – пример одного из таких методов. Ду- маю, наиболее прямые способы разворота «массового сознания» к этой архитектуре как раз и есть выставки, книжки, фильмы, лекции, экскурсии… В свое время мы сделали порядка десяти ТВ-фильмов, посвященных советскому архитектурному авангарду и даже выпустили диск «Проекции Авангарда», который до сих пор пользуется огромным спросом, причем чем дальше, тем боль- ше. При монтаже ужаснулись депрессивности современного видеоряда. Это сподвигло нас нащупать и обнажить нерв этой архитектуры – ее энергетику, инновационность, но и, конечно, за- точенность на решение социальных, то есть общечеловеческих, проблем. Так выкристаллизовалась главная идея фильмов, кото- рую было необходимо изложить простым человеческим языком. Тогда, собственно, и пришло понимание того, что, обращаясь к не- профессиональному зрителю, нужно рассказывать яркие, захва- тывающие истории, которые не только запомнятся, но и по про- шествии времени не отпустят.

– Насколько тема архитектурного авангарда является специ- фичной именно для России?

– Насколько актуален сегодня язык архитекторов авангарда?

Для меня он актуален всегда именно потому, что идеология аван- гардного движения была заточена не на поиски языковых особен- ностей, а на создание новых смыслов и на решение общечелове- ческих проблем в организации жизненного пространства. Тогда это был новаторский подход, сегодня – единственный, обладаю- щий правом на безусловное существование, на мой взгляд.

Когда мы говорим о российской архитектуре с соотечественни- ками, всегда подразумеваем древнерусские храмы, терема и па- латы. Иностранцы, обсуждая русскую архитектуру, имеют в виду конструктивизм. Весь мир признает советский авангард главным вкладом России в мировую культуру XX века. Для меня это безу- словный знак русской идентичности.

– Возможно ли использование приемов и опыта прошлого при современном приспособлении и реконструкции объектов?

– Как представленные на выставке идеи и решения вписывают- ся в мировой контекст?

Хотя совсем немногие памятники советского авангарда имеют федеральный статус охраны, думаю, при работе с авангардным наследием речь скорее должна идти не о реконструкции, а о на- учной реставрации. Нашими немецкими коллегами, в частности, Вилфредом Бренне и Анке Заливако, разработаны реставраци- онные методики с использованием не только приемов и опыта прошлого, но и аутентичных материалов. Кстати, они выпустили великолепное издание, один из томов которого посвящен иссле- дованию и идеям по реставрации Дома Наркомфина, многие годы находящегося в бедственном положении.

На выставке представлены пять подходов к решению тяжелейшей проблемы спасения памятников авангарда, которые характеризу- ют деятельность Минкультуры России в этом направлении в по- следние годы: финансирование реставрации памятника без из- менения его функции выделением целевых средств федерального бюджета (театр в Ростове-на-Дону), музеефицирование памятника с последующей научной реставрацией, направленной на точное сохранение мемориальной обстановки (Дом Мельникова в Мо- скве), использование памятника под новую культурную функцию с соответствующим приспособлением (фабрика-кухня в Самаре), использование памятника под новую функцию, подразумевающую регенерацию всей прилегающей территории (гараж на Новорязан- ской улице в Москве), поддержка общественно-культурной актив- ности местного сообщества, направленной на спасение памятника, выделением целевого гранта (Белая Башня в Екатеринбурге).

(Полную версию интервью читайте на портале www.archi.ru)