TATLIN NEWS #75-76

Когда я окончил общеобразовательную школу, я подумал: «Зачем я в ней учился!?» Вот это первое было, что меня взорвало. Итогом было то, что я в своей жизни всего год проработал в официальном учреждении, с трудовой книжкой

прекрасном раю, тебе не надоело?» А тогда уже в конце 80-х годов в Сочи было жестко- вато: землетрясение – приехало очень много из Армении людей. И они стали менять весь этот дух идеального посткоммунистического пространства: по городу уже нельзя было хо- дить спокойно, можно было по морде полу- чить очень быстро. А так случилось – у меня купили очень большую серию моих графиче- ских листов коллекционеры в Москве. Появи- лись деньги, и я ездил только на такси, летал на вертолетах, на субботу и воскресенье мог улететь в Москву, в понедельник вернуться на работу в Сочи, и уже не нужно было хо- дить на работу. И на волне этой уймы денег я переехал в Москву. Это был 89-й год. Сере- жа мне помог: он познакомил меня с Малой Грузинской – там были отборочные молодеж- ные выставки. Меня выбрали, я там познако- мился с Гариком Ass, с Петлюрой. А до это- го я знал Германа Виноградова, я увидел его в 85-м году, он шарахался со своим металлои- скателем музыкальных фраз вокруг музея Ле- нина, по Красной площади ходил и всех шо- кировал. Очень много было кинетических вы- ставок в Москве 89-го года. И ранний Гельман начинал делать выставки во Дворце молоде- жи: там были Колейчук и Стучебрюков – заме- чательные совершенно… Через эти выставки мы с Германом сдружились. Он очень такой открытый и добрый человек, и его доброта дала какую-то уверенность мне. Я через Ма- лую Грузинскую познакомился с галере- ей «М’арс», с Костей Худяковым. И я стал делать все то же, что делал в Сочи, только в «М’арсе» – большие групповые выставки с перформансами, с концертами, с литера- турными чтениями, с показами одежды, с со- временным танцем, в общем – каша-малаша. Называлось – «Буйство на горе Анадырь под пение никитинских рыбок». У меня был рукописный журнал, он назывался «Каряка- тыкали», «каряка» – от позиции в антибалете, журнал был посвящен балету и всякого рода карякам, где я всякие свои литературные из- ыски писал от руки и рисовал, делал коллажи, на ксероксе это множил.

«Снежная Королева». Объекты «1-я снежинка, упавшая на землю & Кай». Юрмала.1994. Фото Володя Фридкес

– Направление ваше к тому моменту уже выкристаллизовалось или нет: цвет, фор- ма – все, что пошло потом? – Все неожиданно произошло. Я коллажи делал всю свою жизнь. Поэтому я их выстав- лял огромных форматов. И во время первого моего перформанса в галерее «М’арс» кто-то из художников, не помню кто, умная девуш- ка, сказала: «Бартенев, слушай, эти коллажи все делают, а вот тот кокошник из картона, который ты сделал и плясал перед нами, во- обще никто не делает». И я как начал, как по- шел… У нас организовалась группа «Фрук- товый покер»: Татьяна Асс, Маша Круглова, Жанна Яковлева, Виолетта Литвинова. Вио- летта играла в перформансе «Полеты чаек в чистом небе» карякское банановое дере- во. Композитор Володя Поляков нам написал музыку, Виктюк позвал играть в концертном зале имени Чайковского на площади Маяков-

ского. Это начало 92-го года, или конец 91-го года, первый фестиваль авангардной музы- ки. И мы в фойе легендарного здания изобра- жали прорастание. Я был Великий Балерад: «Балераду каждый рад – был, и нету Бале- рад»! Потом мы сделали «Ботанический ба- лет» благодаря Сергею Зуеву. Художник Саша Шварц написал музыку для «Ботанического балета», где я пою – изображаю крики пур- ги. «Ботанический балет» мы повезли в Юр- малу, получили Гран-при, я подружился с Эн- дрю Логаном. 90-е годы – такое ядро мощ- ное, ничего не было из чего делать, но было эмоциональное восприятие мощнейшее. И чем мощнее реакция окружающего мира на любой твой опыт, тем сильнее мотивация дальше двигаться. И мы, конечно, все дви- гались, как сумасшедшие, как безумные, все делали очень быстро: много перформан- сов, много показов… И «Ботанический ба-

name art

ТАТLIN news 3-4|75-76|122 2013

55