2-ая Уральская индустриальная биеннале современного искусства • каталог

Арт- резиденции

Кто основные «игроки» на поле арт-резиденций в России? Можно задать вопрос иначе: кто заметен на белом пятне? Россия арт-резиденциями не освоена. Практи- чески любая инициатива может здесь прозвучать. Системных связей между резиденциями ни в орга- низационных, ни в коммуникационных, ни в ин- формационных полях нет. (Впрочем, это общее свойство нашей культурной жизни – все наимено- вания есть, а насыщенности среды, жизни, системы не складывается...) Основным игроком является тот, кто сам себя основным игроком назначает. Напри- мер, долгое время единственной известной точкой была арт-резиденция санкт-петербургского фили- ала ГЦСИ в Кронштадте. И то – этому тихому месту меньше десяти лет. А наиболее известной и последовательной оста- ётся резиденция в московском кластере «ПRОЕКТ_ FАБRИКА». Её участники могут взаимодействовать со множеством пространств, инициатив, авто- ров. И все это – в контексте действующего бумаж- ного производства, с одной стороны, и частной инициативы, понимающей важность культурного ресурса, – с другой. Несколько лет назад ярко возник, а затем тихо угас проект «СПАСИБО ПРИМОРЬЕ. Профилакто- рий современного искусства» под Новосибирском. Органичная и слабо отрефлектированная прак- тика «сквоттерско-лэнд-артистско-комьюнити- образовательной» деятельности была опознана её ли- дером Андреем Курченко как «арт-резиденциальная» лишь на симпозиуме в Сенеже уже на закате проекта. По формуле «резиденция + выставка» органи- зовал работу своего проекта Сергей Гридчин в «Гридчинхолл» – там аккумулируются энергии из- вестных художников, известных кураторов, столич- ной публики. Если предыдущий сюжет – яркий образец част- ной инициативы (и меценатства), то в Перми «арт- резиденция» – это, с одной стороны, название мно- гофункционального кластера, с другой – программа public-art проектов, и оба эти сюжета – редкое в на- шей стране осознанное проявление альтернатив- ной институционально ориентированной культур- ной политики. Около деревни Никола-Ленивец, там, где рабо- тает Николай Полисский и происходит фестиваль «АрхСтояние», с середины нынешнего года стар- товала масштабная резиденциальная программа

organizational, communicational, or informational senses. (But that, however, is a common feature of our cultural life—all components are present, but no satura- tion of the milieu, life or system is happening...) The main player is one who appoints oneself as such. For example, for a long time the only known place was the art residence of the St. Petersburg branch of the Na- tional Centre for Contemporary Arts in Kronstadt. But even that quiet place is less than ten years old. The most famous and consistent of all is the residence in the Moscow cluster PROEKT_FАBRIKA. Its participants can interact with a variety of spaces, initiatives and au- thors, and all that is in the context of an operating paper mill on the one hand and a private initiative that under- stands the importance of cultural resources on the other. A few years ago there had emerged with splendor and then quietly died down a “contemporary art resort” near Novosibirsk named Spacibo Primore. Only at the Senezh symposium, well after the project’s heyday, its leader Andrey Kurchenko recognized their organic and hitherto vaguely analyzed practice of squatting and community art education as “art-residential.” Sergey Gridchin used the formula “residence + exhibition” in the organization of his project “GridchinHall,” a site where the energies of famous artists, curators and the Moscow public are accumulated. If the foregoing case is a good example of private initiative (and patronage), then “art residence” in Perm is simultaneously a multi-functional cluster and a public-art program. Both are rare Russian examples of conscious manifestations of alternative, institutionally oriented cultural policies. Another large-scale residential program, “Art Residence Nicola Lenivec,” was launched in the middle of this year. Located near the village Nicola Lenivec, the place where Nikolay Polissky works and where his ArchStoyanie festival is hosted, the residence boasts international participation and various interdisciplinary tricks—from community art to sociology, from philology to architecture, from art farming to anthropology. So, all of these Russian initiatives are to some degree the “main players,” the pioneers of the art- residential movement. On the whole, two facts point at the embryonic state of development of art residences in Russia. Russia is not on the world map of art residences (the exceptions are PROEKT_FАBRIKA in the networks “Trans Artists” and “Res Artis”, as well as rare mentions of workshops with foreign artists participation). Over the recent years both on- and offline networks, more and more

182