2-ая Уральская индустриальная биеннале современного искусства • каталог

Арт- резиденции

Судьба – сложная штука, в ней и радость, и печаль, и страсть, и горе, и мечты, и надежды... всё. В моей работе нет определённого чувства. Всё как будто за- стыло на мгновение в молчании, и в этой тиши- не каждый может услышать своё... свою собствен- ную музыку. То есть в своей работе ты никак не стремилась пере- дать ощущение, что ты работала на умирающем комби- нате, чья слава уже давно позади, чьи цеха по большей части сданы в аренду или пустуют? Я хочу понять, в ка- ком смысле конкретный контекст этой арт-резиденции на тебя повлиял, а в каком – ты просто выражала свои внутренние ощущения, которые ты с тем же успехом выразила бы совсем в другом месте. Это ощущение я тоже, конечно, закладывала. Сами стены и лица, глаза женщин, контекст всей исто- рии говорили об этом. Но в каждой работе я ещё всегда оставляю место и для личных переживаний. Это важно для меня. А каким образом твоя работа взаимодействовала с бо- лее широкими контекстами – городом Екатеринбургом, Уралом, с одной стороны, и с Уральской индустриаль- ной биеннале – с другой? На мой взгляд, моя работа органично вписалась в общую историю биеннале. Хотя, может быть, кто- то мог бы сказать, что она слишком поэтична. Впле- таясь нитями в пространство камвольного комби- ната, она также вплетается в контекст всего Урала. Она показывает процесс работы и самоё жизнь не- много с другой, тонкой стороны, избегая темы тя- жести труда и упадка производства и жизни. Но при этом все эти проблемы не буквально, но присутству- ют в проекте. Что стало с твоими нитями после закрытия биеннале? Пока что они хранятся на Урале и ждут следую- щих показов. Мы собираемся показать этот про- ект в ряде других городов. Пока что продумыва- ем, где лучше это сделать, где показ был бы так же органичен. Одна из основных тем 2-й биеннале – «Производство и применение». Как ты думаешь, может ли искусство что-то сделать с пустующими помещениями камволь- ного комбината, учитывая, что они расположены вдали от центра города, куда мало кто поедет из центра смо- треть выставки? Думаю, что если там будут очень сильные проек- ты и должный информационный фон, то люди бу- дут доезжать. Или можно было бы организовать специальные автобусы, которые бы курсировали между всеми проектами, как это, например, дела- ется в Петербурге на фестивале «Современное ис- кусство в традиционном музее». Тогда, как бы дале- ко ни находился объект, зрители до него доезжают.

Everything seems frozen in silence for a moment, and in the silence one can hear one’s...one’s own music.

So in your work you’ve never tried to convey that feel- ing of working in a dying factory, one whose glory days are far behind it, whose shop floors are mostly rented out or vacant? I want to understand in what sense the partic- ular context of this art-residence reverberated with you, or how you were able to simply express inner feelings that you might have just easily expressed elsewhere. My feelings, of course, were grounded [in the space]. The walls themselves, the eyes and the faces of the women: the context of their entire history spoke of it. But I always leave a space for personal experiences in every piece. It’s important to me. How does your work interact with the larger context, with the city of Ekaterinburg and the Urals, on the one hand, and the Ural Industrial Biennal, on the other? I think my work blends seamlessly into the larger histo- ry of the biennial. Although some might say it’s too po- etic. Threads woven in the space of the Worsted facto- ry, woven into the context of the Urals. This depiction of the process of life itself is a bit scanty—it avoids the problem of labor and the scale of the decline of industry and life expectancy. While these problems are not liter- ally addressed, they are immanent in the project itself. What happened to the threads after the close of the biennial? They’re currently being stored in the Urals, waiting for the next show. We’re going to show this project in oth- er cities. Right now we’re mulling over where we might do it, where the exhibit would be just as organic. One of the main themes of the second biennale is “pro- duction and application.” Do you think that art can repur- pose the empty spaces of the Worsted factory, given that it’s located so far from the city center, where few people from the main exhibition might visit? I think that if there are really outstanding projects then people will get to them, provided the proper informa- tion and background. It might be possible to hire bus- es to shuttle people from one project to the next, like they did in St. Petersburg at the “Contemporary Art in the Traditional Museum” festival. That way, no matter how far off the display was, the audience could get to it. It’s a shame that they turned down the Worsted factory this year. It’s really well suited to the theme of the bi- ennal; it has excellent spaces and resources. It’s a place where artists can let their fantasies run wild. You said your project has been organic within its con- text. So what do you think—should art residence projects fit organically into their environment or should they come into conflict with it to transform it or heighten the contradictions?

198