Архитектор Константин Бабыкин. Всё о нём

белый лебедь архитектора бабыкина газета «Вечерний Екатеринбург», 1998

михаил Сидоров журналист

Е сть такая удивительная категория рода человеческого – архи- текторы. С самых древних времен ни одно общество не обходилось без них. Облик жилища, дома, облик улицы, облик города – это от них. Нередко по их почерку историки определяют время и уровень культу- ры общества. Этот документальный рассказ об одном из них. Город его помнит. Он увековечил себя в здании Картинной галереи и Оперно- го театра, Делового клуба (сейчас Филармония), Управления дороги, Уральского политехнического института и в других зданиях. А самое главное – он оставил себя в сердцах своих многочисленных учеников, которым передал великую любовь к делу созидания. Константина Трофимовича Бабыкина по праву называют челове- ком, положившим начало Уральской архитектурной школе. Высокий дар архитектора он сочетал с большим организационным и педагоги- ческим талантом. Именно здесь, в городе, с первых лет его основания освященном традициями известных петербургских зодчих, в городе, как бы помеченном всеми архитектурными стилями, должна была заро- диться такая школа. Атмосфера для этого складывалась десятилетиями. Нужен был энергичный, до фанатизма влюбленный в свое дело чело- век, чтобы сказать первое слово, чтобы сделать первый шаг. Не только в столице можно учить архитектуре. «Именно здесь должны рождаться опытные, знающие специалисты», – говорил Бабыкин, убеждая едино- мышленников. Впоследствии его идею продолжил и развил профессор Николай Семенович Алферов, создав самостоятельное высшее учебное заведение, ставшее сегодня Уральской архитектурно-художественной академией, широко известной у нас и за рубежом. Итак, перед вами рассказ о настоящем гражданине России, чья жизнь была самоотверженным служением долгу. И если вы захотите отдать дань его памяти, пройдите по городу, остановитесь у зданий, спроектированных им и его учениками. Он в них – энергичный, жиз- нелюбивый, напористый. В каждом своем произведении он, прежде всего, воплощал прекрасное. И недаром белостенный Оперный театр, 167