TATLIN NEWS #47

рый кажется непостижимым. он не укладывается в рамки здра- вого смысла. река событий течет горизонтально: фильм начина- ется как детектив, мало-помалу перетекает в семейную драму, и вдруг мелодраматическая коллизия уходит в абсолютную верти- каль. в трагедию. Этот вираж не укладывается в матрицу восприя- тия, которое вело тебя по фильму два часа. За пять минут до фина- ла главная героиня вдруг произносит такие слова, которые могут сбить с толку. или расставить все по местам: если горизонталь со- отнести с вертикалью. критики находят в картине массу отсылок, аллюзий. но, чаще всего, идут по верхам. не делают над собой усилия, чтобы паззл сложился. У керкъегора есть книга «страх и трепет». Задумавшись над историей Авраама, автор испытал поначалу недоумение, а по- том – священный ужас. Аврааму 160 лет, его жене саре – 120, исаак – их единственный сын. вдруг появляется вестник и объяв- ляет отцу, что он должен отвести отрока на гору мариа и принести его в жертву. так повелел Бог. Авраам, никому ничего не объяс- няя, посадил сына на ослика молча. ни с кем не обмолвился сло- вом. и двинулся в путь. когда я занимался «изгнанием», три месяца не мог в себе это примирить: зачем, почему вера, объявив мужу: «я жду ребенка. он не твой», ничего больше не говорит, замолкает. могла бы пре- дотвратить беду, подсказывает мне мой житейский ум. мне это ни- как не давало покоя. и вдруг я натыкаюсь на жизнеописание ма- рии. Читаю: пока ангел не явился иосифу, мария ни единым сло- вом не обмолвилась о том, в какой завет она вступила с Богом. она держала свой завет как абсолютную тайну. и я успокоился – это ж подсказка. не говорит, потому что не может сказать. то же самое происходит и с Авраамом. нельзя человеку говорить о божествен- ном откровении, оно приходит лично тебе, направлено только к тебе, и ты должен претерпеть все, что тебе назначено. мария без- ропотно сносила подозрительность мужа. Авраам непременно со- вершил бы заклание на горе мариа, если бы ангел в последний момент не отвел его руку. керкъегор написал: если Бога нет, то Авраам – безумец. Уберите Бога – и поступок его будет чудовищ- ным преступлением. Жутким случаем из криминальной хроники. – Похоже, вы в обиде на критиков. – огорчает то, что многие критики даже не пытаются вник- нуть… мне кажется, это так просто – совершать алхимический акт. в кадре – ладонь, а она превращается в длань. лицо превра- щается в лик. дерево – в древо. нужно сделать усилие над со- бой, чтобы скрытые сущности начали проявляться через обыден- ную реальность. Читаешь порой про себя невероятные глупости: «это – в традициях джармуша, а вот цитата из «техасской рез- ни бензопилой» (честно признаюсь, фильма не видел). написано

процесс – очень кропотливый и длительный. мы долго сочиня- ли дом. искали церковь. объездили все окрестности. но все сельские храмы оказались слишком уж бытовыми. тут – оградка торчит, там –деревце некстати, или домик нелепый пристроился, портит вид. нет нужного ощущения. понятно стало, что церковь придет- ся строить. нашли холм поразительной красоты, решили – здесь, на склоне, ее и поставим. – Критики любят объединять фильмы в дилогии, трилогии, циклы. Есть ли у вас самого ощущение, что «Возвращение» и «Изгнание» ча- сти единого целого? – нет. Это отдельные проекты, не связанные друг с другом. ни сиквел, ни приквел. и уж точно не диптих. Хотя, со стороны вид- нее. но поверьте, замысла такого не было. – Насколько я понимаю, для вас важна тема семьи. Не на быто- вом – на метафизическом уровне. – сложный вопрос... мне трудно судить о семье. о взаимоот- ношениях отца и сына. нет такого опыта. мне было лет пять или шесть, когда отец ушел от нас. я не знаю, что такое отец, в чем его «бытовая» функция. как сказал один друг: своим уходом он со- служил тебе службу – у тебя есть идея отца, а не сам отец, кон- кретный, реальный. другой вопрос, как воплотить эту идею в сво- ей собственной жизни. У меня нет семьи в привычном смысле сло- ва. до сих пор. мне уже много лет, пора бы обзавестись. толстой как-то заметил: все романы заканчиваются свадьбой, но хоть бы одному из писателей пришло на ум написать: что было дальше. дальше начинается ад. дальше начинается быт. Ад твоего я, кото- рое сталкивается с чужим эго. и неизбежно – камень на камень. в полном одиночестве пребывать не менее тяжело. тут, чтобы спа- стись от тоски, необходимо придумать какой-то ритуал жизнедея- тельности… критики растиражировали фразу: в «возвращении» внимание режиссера сосредоточено на проблеме отношений отца и детей, в «изгнании» – мужа и жены, мужчины и женщины. на самом деле, бытовой срез не был для меня главным. важнее другой слой: вза- имоотношения – пусть это прозвучит пафосно – человека с Богом. не с домочадцами. если некто решит свои отношения с Богом, он многое увидит яснее, с глаз спадет пелена. он иначе будет строить взаимоотношения с людьми – финансовые, человеческие, твор- ческие. вот что является для меня определяющим и в «возвраще- нии», и в «изгнании». не семья как социальный феномен. А се- мья в каком-то другом смысле... – Метафорическом, экзистенциальном? – как-то так. в сюжете «изгнания» есть один парадокс, кото-

тАтLIN NEws 5|47|64 2008 143