забор

ко можно описывать по-разному — говорить о превалировании сложных динамичных форм, рассуждать о методе складок, сравнивать их архитектуру с объёмным оригами. Но всех этих общих слов, кажется, будет недостаточно, потому что никакие профес- сиональные термины и искусствоведческие эпитеты не передадут, например, степень вовлечённости в процесс: с самого начала, все 15 лет существования бюро он выстра- ивался таким образом, чтобы Арсений и Пётр участвовали во всех стадиях проекта, включая рабочую документацию. Чтобы исключить саму возможность недопонимания между сотрудниками, которое могло бы отразиться на результате. По этой же причи- не — очень чёткое представление, что должно получиться в итоге, — в работах za bor минимум типовых решений. Даже большую часть мебели они разрабатывают на заказ, не говоря уже о сложных конструкциях и объёмах, с помощью которых архитекторы как раз и ломают привычную прямоугольную логику пространства. Благодаря этому Зай- цев и Борисенко наработали колоссальный опыт экспериментов с материалами, техно- логическими и инженерными системами — и теперь, кажется, для них нет ничего невоз- можного. Они знают, как построить дом на игре ровных плоскостей под разными углами друг к другу — и развести водостоки не снаружи стен, а внутри. Знают, как заставить новенькуюблестящуюмедь за несколько часов состариться на десятилетия. Знают, как намагнитить полукилограммовый книжный том, чтобы он удержался на стене. Часто архитекторы za bor идут от обратного — не от идеи к технологии, а от технологии к идее. Поэтому у них много концептуальных проектов. Одним из первых был пентха- ус Pantoon в Хамовниках, который, вообще говоря, может быть вовсе не пентхаусом и не только в Хамовниках: по сути это универсальный вариант жилого модуля, возводимо- го из лёгких конструкций — таких, чью нагрузку выдержат бетонные полые основания. Так что «пентхаус» с каркасом из «шпангоутов», по аналогии с технологией строитель- ства субмарин, заполнением из пенобетона или сэндвич-панелей и облицовкой компо- зитными панелями теоретически устанавливается на крышу любого существующего многоэтажного здания — или пускается в свободное плавание на том самом понтоне. Другой интересный концепт, обошедший многочисленные российские и зарубежные издания, в том числе и не архитектурные (скажем, The Huffington Post), возник в про- цессе размышления над собственным офисом. Архитекторы предложили использовать пустующее пространство между глухими торцами домов, подвесив туда трёхэтажный объём из сотового поликарбоната и стекла. Конструкция лёгкая, светопроницаемая (фасад со стороны двора вообще полностью стеклянный), оставляет свободным про- ход во двор и может быть подключена к существующим коммуникациям (отсюда назва- ние — офис-«паразит»). То есть решает сразу несколько городских проблем, среди ко- торых и дорогая цена на офисную недвижимость в центре больших городов. Конкретная же проблема Москвы — диссонирующая с окружением точечная застрой- ка 1990-х — начала 2000-х годов (впрочем, здания, оказывающие негативный эффект на облик города, найдутся везде). Для её решения Зайцев и Борисенко предложили де- лать «фальшфасады» из дешёвых и лёгких просечно-вытяжных листов, навешиваемых на многоугольнуюметаллическуюконструкцию. Возможности своего проекта архитек- торы продемонстрировали на примере одного из торговых центров на Садовом кольце: оболочка, в летнее время уменьшая нагрев внутренних помещений и делая здание бо- лее энергоэффективным, одновременно может работать как медиа-экран для трансля- ции рекламных и информационных роликов и создавать необходимую «внешнюю при- влекательность». Архитекторы переосмысливают и модернистские постройки, которые, напротив, обла- дают несомненной архитектурной ценностью, но нуждаются в модернизации, простите за каламбур, — такие, как бывший кинотеатр «Пушкинский», недавно превратившийся в Московский театр мюзикла. В момент разработки проекта он был ещё центром рос- сийской кинематографической жизни: здесь проходили все громкие премьеры и глав- ные события Московского международного кинофестиваля. Поэтому в za bor придума- ли для него «складчатую» и ажурную (хотя орнамент прорезей далёк от традиционных представлений об ажуре) оболочку из искусственного камня, который как раз подходит для создания сложных нелинейных форм и в творчестве Борисенко и Зайцева встреча- ется неоднократно. Впрочем, и сотовый поликарбонат, возникший на фасадах так и не-

8

АРХИТЕКТУРНОЕ БЮРО ZA BOR