TATLIN NEWS #54

Я очень боюсь одиночества. Патологически я не способен к оди- ночному плаванию. Есть одиночество, форсированное и превра- щенное в наказание. Этого я смертельно боюсь. И практикой ухода от такого рода кризиса и является пополнение себя вторым я или пополнение себя неким другим. | I am very much afraid of being lonely. I do not possess an ability to sail single hand. There exists loneliness, enforced and turned into a punishment. I am mortally scared of that. And to move away from this sort of a crisis one has to supplement oneself with a second ego or fill oneself with someone else.

– Figurines are exhibited placed on lamps in a twilight environ- ment, where in a low dispersed light only contours of shapes can be perceived. Sudden flashes of light as if in a stroboscope form a cluster of shadows falling to the right and left. One finds oneself under fires of flashes of light. They actually pierce one through. A model based on three points – the viewer, a lit lamp and a dis- tant shadow of the happening – is reproduced continuously. This is a linear project, and such sporadic flashes turn it into a chaos, a mishmash. I thought that it was an interesting bouquet I put together as a present to the Tunguska meteorite… – I would rather call it a handful of magic mushrooms. – As strange as it sounds, we had visitors, twilight enthusi- asts, who moved from one lamp to the other and experienced those flashes as a sort of an enforced systematic mischief and diligently examined the figurines. – One should add that a lamp lit for a second, and the next lamp could flare up at a 10-meter distance. The point is how fast one should be able to react to that. The sens- es should have reached their limit. Is it an installation for vampires, perhaps? These guys possess supernatural speed. And how would you define your position to fluorescent light in your recent roentgen-like exhibition «Sleeping»? This black sarcophagus raises a question of serious bor- derline state – the head on the pillow looks like a plaster death mask of the person, whose disassembled body, like sins, swims to the Final Judgment. – This is also a funeral feast, the last supper where every- one ate and drank of flesh and blood of the Saviour. And even though there was no specially conceived effort to illustrate the sacrament, a crowd of people loomed, who were steadfastly trailing, parading. I find parks very interesting, with their en- sembles of pleasures and their balance of the natural and the symbolic elements, a complex of different things that usually get on together within a literary image. However, in the given case the quality of self-radiance, of fluorescent light prevails over the clearly defined plot and affects the bed scene. – I was surprised to read «black light lamps» on the label on such ultraviolet tubes in an electronics store. – Do you know who made those lamps for the War and Peace project? It was manufactured at a factory where blind-deaf- mute people work. I found myself perplexed with that, too… In the «Sleeping» project I played with sheer exaggerations. Starting with extension of a common bed to the length of 8 meters; it is presented to the viewer rather as a festive table. And, what is particularly important, it is presented not with its front or its longer side, but with its foot, vertically, being put into perspective. That is, it is simultaneously a road and a take- off strip, with something rising into the air from it. These bugs, figurines, and cartoons of different colours gain altitude along the bed. And it is an exaggeration of this joyfulness and vital- ity. And a story of death because of satiety, of pleasure. Stories being fast, end fast and for no reason, and transform in one an- other in the same way: here are Gagarin and Kokorin, and then an execution of a theromorpha and a communard. – The latter two look like another creature, a shape-shift- er, a werewolf, which the firing squad has to shoot with sil- ver bullets. – Well, they are the Red Army men, they only have bullets made of shit. – You constantly impart each decimetre of painted surface or installation with a micro-story, I would call it a micro-nar- rative; often you end up with a whole cluster of motifs in one work. Where does this storytelling mania stem from? – It is my adolescent dream, which never came true – I really

Инсталляция «Сетумаа. Возвращение мечты», 2007, Собор Св. Марии Магдалины, Лилль. Фото: Юрий Аввакумов | Installation "Setumaa. Return of the Dream", 2007, é glise Sainte Marie-Madeleine, Lille. Photo by Yury Avvakumov

вет на Страшный суд. – Еще это – тризна, тайная вечеря, где все вкушали плоть и кровь Спасителя. Хотя здесь не было специально задуманного иллюстри- рования таинства, мерещилось некоторое ко- личество народа, которое целенаправленно тянется, шествует. Мне очень интересны пар- ки с их ансамблем удовольствий и равенством природного и символического элементов, с этим композитом разнородных вещей, кото- рые, как правило, уживаются в условиях ли- тературного образа. Но в данном случае каче- ство самосвечения, флуоресцирования цвета преобладает над сюжетной определенностью и аффектирует «кроватную» сцену. – Я удивился, когда в электротоварном магазине прочитал этикетку под такими ультрасиними трубками: «лампы черного света». – А ты знаешь, кто делал лампы для «Вой- ны и мира» – фабрика слепоглухонемых. Это меня в свое время тоже очень озадачило… «Во сне» я играл сплошными преувеличе- ниями. Начиная с удлинения обычной крова- ти до 8 метров, которая открывается взгля- ду зрителя скорее как застолье. И, что очень

шая лампочка и удаленная тень события. Это линейный проект, а спорадические вспышки превращают его в хаос, в мешанину. Мне ка- залось, что я собрал интересный букет в по- дарок тунгусскому метеориту… – Я бы сказал: скорее это набор галлю- циногенных грибов. – Как ни странно, но были зрители – эн- тузиасты сумерек, которые двигались от лам- пы к лампе и переживали эти вспышки как не- кое вынужденное планомерное хулиганство и честно рассматривали скульптуры. – Надо добавить, что лампа горела одну секунду и следующая могла вспыхнуть че- рез 10 метров. Это нужно какую скорость реакции культивировать. Способность вос- приятия была выведена на предел. Может быть, это – инсталляция для вампиров? Они – очень скоростные ребята. А как бы ты определился с флуоресцен- цией в твоей недавней «рентгеновской» сказке «Во сне»? В этом черном саркофаге поставлен вопрос о серьезном погранич- ном состоянии – голова на подушке похо- жа на посмертную гипсовую маску челове- ка, чье «разобранное тело» как грехи плы-

ТАТLIN news 6|54|79  2009  47