TATLIN NEWS #60-61

Архитектура должна выстраивать прочные связи с обществом, для которого она предназначена

на основе сотрудничества архитекторов с людьми, для которых эта архитектура пред- назначена. Архитектор должен играть роль некоего фильтра, который перерабатывал бы различные запросы и нужды людей в архи- тектурные решения. – Какие, по-вашему, проблемы наиболее важны для воплощения в экспозициях ар- хитектуры? – В этом году вместе с моим сокуратором Американского павильона на XI Венециан- ской биеннале Аароном Леви я опубликовал книгу «Архитектура напоказ» (Architecture on Display), это история Венецианской архитек- турной биеннале. Мы проинтервьюировали десять кураторов биеннале разных лет, и все они согласились в одном: невозможно создать архитектурную выставку, которая бы одновременно четко представила идеи и для профессионалов, и для общественности. Экс- позиции, которые добиваются наибольшего успеха, отличаются театральностью и об- ладают кинематикой и развлекательностью. Выставки должны пробуждать интерес безо всяких научных доводов. – У вас есть наиболее любимые выставки? – Больше всего мне запомнилась выстав- ка Эмилио Амбаса «Италия: Новый домашний ландшафт» в МоМА в 1972 году. Мне также понравилась другая выставка в МоМА – «Архитектура без архитекторов» Бернарда Рудовского. – Однажды вы сказали: «Чтобы сохра- нять актуальность, архитектура должна найти способы реагирования на культур- ные перемены и социально-экономические и экологические проблемы, которые опре- деляют наше время». В каком направлении, по-вашему, будет идти архитектура в бли- жайшие несколько лет? – Я думаю, что в последние несколько лет наблюдается путаница в таких понятиях, как дизайн и архитектура. Дизайн для меня – это практика архитектуры, работа с индустри- ей, в то время как собственно архитектура связана с культурой и историей, уходящей в глубокую древность. Я не верю в архитекту-

«Город-землетрясение. Радикальная реконструкция», Леббеус Вудс

вистов. Я ценю архитекторов, идеи которых были авангардными для своего времени. Поэтому я в равной степени люблю архитек- туру барокко и проекты с социальной на- правленностью, призванные улучшать жизнь простых людей. – А кого бы вы назвали среди наиболее влиятельных архитекторов сегодня? – Мое поколение архитекторов, сформи- ровавшееся после 1968 года, по большому счету, отказалось от первичности формы. Вероятно, они думали, что политически это могло выглядеть подозрительно. Поэтому все формы должны были быть равнознач- ными и похожими. Они верили в важность самого процесса и в то, что бедность можно победить только политическими акциями, а не замысловатыми формами. Это было время политической трансформации. Мы все чита- ли Манфредо Тафури. Его идеи убеждали в том, что сначала должна произойти револю- ция, а уже потом из этого может получиться

ру, которая является закрытой самоссылаю- щейся системой обычного производства и строительства. Она в значительной степени находится под влиянием внешних сил. Архитектура должна выстраивать прочные связи с обществом, для которого она пред- назначена. – Считаете ли вы, что форма в архитек- туре становится менее значимой? – Я так не думаю. Например, Центральная библиотека Сиэтла Рема Кулхааса – яркая запоминающаяся форма, но это здание боль- ше, чем форма. Оно обладает невероятным гражданским присутствием. Оно объединяет город, функционируя как крытая городская площадь. Это здание очень успешно отве- чает на многие социальные и политические вызовы. – Какая архитектура вам нравится боль- ше всего? – Я люблю всякую архитектуру – от проек- тов Роберта Вентури до русских конструкти-

ТАТLIN news 6-1|60-61|91 2010-2011

61

name