TATLIN NEWS #62

кина и новая выставочная зона на ВВЦ, а также конкурсные предложения для Бруклина, Копен- гагена и Порту. О бумажной архитектуре, насле- дии авангарда и современной Москве Игорь Анатольевич рассказал куратору галереи «ВХУ- ТЕМАС» Анне Ильичевой. – Игорь Анатольевич, свою выставку вы на- звали «Из корзины» и представили эскизы, ва- рианты, конкурсные работы, незавершенные идеи и образы, которые то трансформируют- ся, то отбрасываются в процессе плановой ра- боты. На ваш взгляд, в «корзине архитектора» хранится все самое интересное? – То, что в корзине, – это повседневная прак- тика архитектора, которая необходима в про- фессиональной работе. Все время надо думать о чем-то…К тому же, такова специфика работы любого архитектора, в отличие, например, от ху- дожника, который не зависит ни от кого, кроме своего таланта и творческих возможностей. Ар- хитектор работает в коллективе, чтобы сделать какой-то проект, надо достигнуть с коллективом определенного соглашения, а это требует вре- мени. Масса идей остается невостребованной и отметается еще на уровне проекта, а на уровне осуществления появляются другие условия, вли- яющие на проект. – Значит, это та самая «бумажная архитек- тура», которая вышла за рамки архитектурной практической деятельности и стала изобрази- тельным концептуальным искусством? – Это название придумал Юрий Аввакумов, оно точное, но не совсем корректное. «Бумаж- ное» – нечто нематериальное, второстепенное, как корзина для мусора. А на самом деле это действительно сосредоточение идей и образов проекта, это необходимая стадия работы. Все ар- хитекторы занимаются бумажной архитектурой. Отделение бумажной архитектуры от обычной практики неправильно, все это части одной ра- боты архитектора. Хотя бывают исключения, вот проекты 1920-х годов, которые висят у вас в га- лерее «ВХУТЕМАС», – это бумажная архитектура. – На вас как на мастера наследие школы «ВХУТЕМАСа» оказало какое-то влияние? В ва- шем проекте Музея авиации и космонавтики чувствуется влияние идей Ивана Леонидова… – Я начинал учиться в МАрхИ в 1959 году. У меня преподавал Владимир Федорович Крин- ский (1 – 2 курс, введение), потом с 3 курса – Ген-

надий Яковлевич Мовчан, а после окончания 25-летним молодым человеком я попал к Леони- ду Николаевичу Павлову в мастерскую «Моспро- екта» и считаю его своим учителем. С Леонидо- вым получилось еще интересней. В институте с нами учился сын Ивана Ильича Андрей, к сожа- лению, рано ушедший из жизни. Всю институт- скую молодость я провел в квартире на Гоголев- ском бульваре, где жил Леонидов, в этом замеча- тельном доме, который необходимо сохранять. Это же конструктивистская ячейка F, малогаба- ритная квартирка такая была. Ивана Ильича я уже не застал, он умер в 1959 году, но по стенам висели его работы. Его жена Нина Андреевна кормила нас котлетами, а мы, студенты, делали курсовые. – Звезды мировой архитектуры, в том чис- ле Заха Хадид, считают, что вся современная архитектура, так или иначе, вышла из русского авангарда. Насколько наши российские архи- текторы ценят эту отечественную традицию? – У нас к своему относятся с некоторым пре- небрежением. Но хотя прошло уже почти сто лет, а работы авангардистов не устаревают. Недавно я прочитал в журнале дискуссию о том, что ста- вить на Лубянской площади, – то ли вернуть па- мятник Дзержинскому, то ли поставить памятник Ивану III. Чушь какая-то….Я бы предложил реа- лизовать идею В. Кринского и поставить в цен- тре площади его небоскреб. – Да, смелое предложение для Лубянки. Но мы не можем пока даже сохранить то, что уже было построено в 1920 – 1930-х годах… – Самое страшное, что наследие разрушает- ся. То, что снесли «Военторг» – это преступле- ние. Гостиница «Москва» – новодел, подлинное здание уничтожено. Я считаю, что гостиница в Зарядье – это была хорошая архитектура, заме- чательный дом построен архитектором Д. Чечу- линым. – В Европе давно обсуждается вопрос вза- имодействия новой современной архитекту- ры и исторических памятников, нас же волну- ет облик современной Москвы. Каким должен быть баланс нового и истории – стилистиче- ский, пространственный, идеологический? И возможен ли он? – Конечно, возможен. Нельзя категорично го- ворить о том, что в историческом центре ничего строить нельзя. И путь стилизации гибельный. Дело в малости, которая и является искусством. Лучший пример – это соседство Тауэра и фосте- ровской стеклянной стены. Сделано все очень грамотно и профессионально. – В Москве вы можете назвать такой при- мер? – Только гипотетический. Если бы леонидов- ский проект здания Наркомтяжпрома был по- строен, то Москва бы получила свой настоящий исторический центр. Или хотя бы был построен баженовский дворец, который сохранился в ма- кете. Здание Большого кремлевского дворца ар- хитектора К. Тона плохо сделано, оно маленькое.

фото предоставленогалереей«ВХУТЕМАС»

И всегда архитекторы это ощущали. Возможно, человеку, не знакомому с архитектурой, кажется это святотатственным и ужасным, но это так. – Реальная архитектурная практика Мо- сквы какое производит на вас впечатление? – Вообще современная Москва, конечно, производит гнетущее впечатление, и не только из-за транспортного коллапса. Ее архитектурный облик вызывает ощущение хаоса и непонятно- го чего-то. Архитекторы-профессионалы идут на поводу вкуса власти, а вкус у нашей россий- ской власти всегда был очень посредственный. Очень правильно сказал Андрей Синявский: «У меня с властью стилистические разногласия». Каждый архитектор может повторить эту фразу, она абсолютно точная. Случаются действитель- но постыдные вещи, когда устраиваются между- народные конкурсы и побеждает действительно хороший проект с точки зрения профессиональ- ной, как проект второй сцены Мариинского теа- тра Доминика Перро. Но он абсолютно раздра- жает власть и она делает все, чтобы дискредити- ровать и архитектора, и идею международных конкурсов. – Почему не был реализован ваш проект Музея авиации и космонавтики на Ходынском поле? – Большим коллективом во главе с А. Кузьми- ным был сделан проект всего Ходынского поля: южная часть – это жилая зона, в центре спроек- тирован большой парк, а в северной части – Му- зей авиации и космонавтики и сопутствующие общественные здания. Каким-то чудом жилой комплекс был выстроен в 2006 году, хотя пред- полагалось, что это будет такое экологическое жилье. Но парка-то нет, нет и музея, остается только взлетная полоса, по которой маршируют раз в году солдаты, готовясь к майскому параду. Когда случился кризис, музейно-авиационная часть в проекте все время превращалась в огромный торговый «Мегамолл», потому что со- временному заказчику нужны объекты, кото- рые дают быструю финансовую отдачу. Поэто- му в Москве быстро строятся только торговые центры и элитное жилье, которое тоже дает бы- струю прибыль. Общество должно как-то огра- ничивать аппетиты инвесторов.

фото предоставленогалереей«ВХУТЕМАС»

ТАТLIN news 2|62|93 2011

25

events