2-ая Уральская индустриальная биеннале современного искусства • каталог

Параллельная программа

метод – «социалистический реализм» (типичность, народность, коллективизм и умение видеть мир в «революционном развитии» – от капитализма к со- циализму т. е.). Художники заканчивали профессиональные училища и вузы, потом вступали в Союз художников СССР (созданный при Сталине) и были прикрепле- ны к «творческим комбинатам», где им ежемесячно полагались заказы на оформление «домов культу- ры», улиц и площадей. Для этого в «худфонде» им в избыточном количестве выдавали кисти, краски и мастерские. Существовали также путёвки в «дома творче- ства» (бесплатные для членов СХ). В тиши мастерских художники днём создавали портреты Ленина и передовиков социалистическо- го соревнования (впрочем, доверяли это не всем и не всегда), а по вечерам творили для души что-нибудь прямо противоположное. «Нетленку» и «эпохалку». Таковыми импредставлялись библейские сюжетыили беспредметный абстракционизм, которые на выстав- ки Союза художников в те времена не принимали. Принести туда картину мог любой желающий. Их отсматривал избиравшийся самими художника- ми «выставком». А после него каждую выставку ещё проверяла комиссия Отдела культуры горкома КПСС (Коммунистической партии Советского Союза). И пе- риодически снимала идеологически неоднозначные опусы, не соответствовавшие канонам соцреализма. Чтобы вступить в Союз художников, нужно было попасть – через фильтр выставкомов – на десяток го- родских выставок, пару областных и хотя бы на одну «зону» (зональную, т. е. межрегионального значения). Потом оформить необходимые бюрократические бу- мажки, показать коллегам в областном Союзе свои лучшие работы и отослать их чёрно-белые фото на утверждение в столицу. Художники, которые не могли вступить в Союз, именовались «неофициальными». А в Москве – на иностранный манер – «нон-конформистами» (не- сговорчивыми т. е.). Собственно, они и были предте- чами будущего «перестройка-арта» и «андерграунда», а впоследствии «контемпораре-арта» (или «совре- менного искусства»). В «неформалах» также пребывали все те, кто на профессиональных художников не тянул. Мои друзьяКоляБочениниБ.У.Кашкинбылифотографами (переснимали настоящим художникам их творения), а мой земляк Жуков – форматором (переводил эски- зы скульпторов в более прочный материал). «Неофициальным» заказы и краски не полага- лись (хотя они могли купить их сами в «Художествен- ном салоне» на Малышева, в магазине «Школьник» на Белинского или в иных раскиданных по городу «Канц- товарах», хоть и в более скудном ассортименте). Ма- стерские они тоже находили себе сами в каких-нибудь подвалах, устраиваясь в ЖКО «оформителями».

the oral testimonies that I have collected,—it was not all that bad, either. Marking out the contours of this life were the official ideology, government-sponsored orders for artworks, and a normative artistic method—“Socialist Realism” (which implied typicality, folk character, collectivism and the abil- ity to view the world in its “revolutionary development” from capitalism to socialism). Artists would normally finish their professional training and then join the so-called Union of Soviet Artists (a creative union founded in 1932).They were also usually affiliated with “creative unions”, which allocated month- ly commissions for decorating “Houses of Culture”, streets and public squares. The “artistic fund” provided an ample supply of brushes, paint besides allotting studios. And then there were also those trip vouchers (that were free of charge for artists-members of the Artists’ Union) to the “Houses of Creativity”, health and recre- ational facilities for members of this professional guild. And thus, in the course of the day artists would work on portraits of Lenin and of “super-productive workers, leaders of the socialist competition”, while at night these quiet studios witnessed the creation of a radically differ- ent art, a labor of love and true emotion. A future mas- terpiece, perhaps, and a milestone. This art might have been variously inspired by iconographic scenes from the Bible, or by non-figurative abstractionism, which at the time would unconditionally disqualify any artwork from being included into an official exhibition sponsored by the Union of Soviet Artists. Anyone could contribute a painting to such an exhi- bition. A committee, which consisted of the artists them- selves, examined the submissions selecting the appropri- ate ones, after which their selection was reviewed again by a special board of the department of culture at the city committee of the communist party. This later body would occasionally reject certain ambiguous works for failing to conform to the canons of Socialist Realism. Membership in the Union of Soviet Artists could be earned through participation in a dozen of city exhibi- tions (for which one’s works had to pass the selection of the above mentioned committees), in a couple of region- al ones and at least one so-called “zone” (a supra-region- al one). Then one would have to prepare all the neces- sary paperwork, organize a show of one’s best works for the colleagues at the regional center of the Union and to mail the black and white photocopies of the works for ap- proval to Moscow. Artists who failed to earn membership in the Union of Artists were called “unofficial”. In Moscow these were known by the foreign-sounding name of “non-conform- ist artists” (i.e. failing to conform). In fact, one may view them as precursors of what later became known as “per- estroika-art”, “underground art” and later still, “contem- porary art”. The category of “unofficial” artist also included all those who would not normally qualify as professional

244