может остаться в живых, меня не волновало. Так или иначе, он обречен. Придется стрелять
наугад. Я вздохнул. Единственное, что было видно в темноте, это огонек его сигареты.
Я поднял пистолет, целясь чуть правее светлячка сигареты. До машины было около ста
метров, но для меня это пустяковое расстояние.
Едва слышный щелчок, и огонек исчез. Я опустил пистолет и в несколько прыжков
достиг машины. Я не скрывался. Я был уверен, что он мертв.
Я оказался прав. Он лежал на сидении, и в тусклом свете приборного щитка я увидел,
что попал именно туда, куда целился: в висок. Я удовлетворенно улыбнулся и продул ствол
пистолета. С некоторых пор убийство стало доставлять мне удовольствие.
Я вынул из зажигания ключ и уже направился было к другой машине, чтобы проделать
то же самое, как вдруг дверь дома распахнулась, и на пороге появился Брюн со своими
людьми.
Проклятье! Жак еще не подъехал. Я снял с пистолета глушитель. Он мне больше не
нужен, а по опыту я знал, что он значительно снижает вероятность попадания. Впрочем,
расстояние не превышало пятидесяти метров, но я не мог рисковать.
Наконец машина с Жаком появилась на дороге! Он сразу сориентировался, и фары
залили улицу ярким светом. Я отчетливо видел всех четверых. Пятым был Брюн. Пока они
соображали, что происходит, я вскинул пистолет и дал два выстрела. Двое упали. Грохот от
выстрелов стоял у меня в ушах, перед глазами плыл пороховой дым.
Они быстро разобрались, что к чему, поэтому двое стали стрелять по машине Жака, а
один в мою сторону.
Я посмотрел на машину Жака. В ней открылась дверца и Жак, перекатываясь по
мостовой, исчез в ближайшей подворотне. Я улыбнулся. Молодец, Жак! Теперь я могу вести
огонь, не беспокоясь за него.
Вот один из них, детина могучего сложения, показался над капотом машины. Я сразу
поймал его на мушку и услышал сдавленный крик.
Оставался еще один телохранитель и Брюн. Брюна нужно было брать живым.
Я выскользнул из-за машины и пополз по тротуару. Теперь машина Жака мешала мне
светом. Раздались выстрелы и пули защелкали вокруг меня по асфальту.
Я поднял пистолет. Два выстрела – и фары погасли. Я словно ослеп. Надеясь, что мои
противники в таком же положении, я поднялся в полный рост и побежал к машине.
Внезапно раздалась автоматная очередь, послышался новый крик ужаса и боли. Мои
глаза уже привыкли к темноте. Я увидел, как машина Брюна сорвалась с места и, протаранив
машину Жака, помчалась по улице.
Жак выскочил на дорогу с автоматом в руках.
– Быстрее в машину! – заорал я и бросился к той машине, где лежал убитый шофер.
Внезапно раздался шум еще одной подъезжающей машины, и дорогу осветил желтый
свет фар. Дверца распахнулась, из машины выскочил Гирланд. В его правой руке был зажат
пистолет. Я отдал Жаку ключи от бандитской машины, а сам сел к Гирланду.
– Быстрее, Марк, – сказал я ему, – он только что скрылся в том переулке.
Марк вел машину легко и умело. Сзади я видел огни машины Жака.
Брюн не мог далеко уехать. Мы помчались по его следам. На лице Марка играла
усмешка.
– Это не он? – спросил Марк через некоторое время.
Впереди показался темный силуэт машины. Я не мог с уверенностью сказать, та ли это
машина. Но кто другой мог мчаться с такой скоростью среди ночи?
Далеко впереди вдруг послышался шум столкновения, и машина Брюна исчезла из поля
зрения. Вместо нее на дороге в ярком свете возникли два ажана. Один поднял руку.
– Остановись, – сказал я Гирланду.
Марк послушно затормозил. Ажан подбежал к нам.
– Немедленно освободите машину, – заверещал он. – Нам нужно догнать преступника.
Он повредил нашу машину и убил одного человека.
