217 / 260
возможностей и стратегическая помощь.
Один из раненых ветеранов, с которым я встречался на ранчо, вынашивает идею
организовать помощь бездомным ветеранам в строительстве или ремонте их жилья. Может
быть, они не всегда будут жить в этих домах, но такое жилье позволит им встать на ноги.
Работа, обучение — это то, что мы действительно можем дать.
Я знаю, мне скажут, что всегда найдутся пройдохи, которые захотят использовать такую
программу в своих неблаговидных целях. Что ж, с этим придется бороться. Мы не дадим им
все разрушить.
Я не вижу причин, по которым люди, сражавшиеся за свою страну, должны были бы
быть бездомными или безработными.
Кто я такой
Через какое-то время я перестал считать принадлежность к SEAL своим главным
отличительным признаком. Мне нужно было быть отцом и мужем. Теперь это стало для
меня главным.
И все-таки SEAL значит для меня очень много. Меня все еще тянет туда. Будь моя воля, я
бы взял лучшее от обоих миров — и от работы, и от семьи. К сожалению, в моем случае
работа не позволила это сделать.
Впрочем, я не уверен, что это вообще было возможно. Фактически, только расставшись с
работой, я смог стать полноценным отцом и мужем для моей семьи.
Я не знаю, где или когда произошла эта перемена. Но это не случилось до моей
отставки. Сначала мне понадобилось пройти через этот кризис. Нужно было пройти через
хорошее и плохое, и достигнуть черты, после которой стало возможно двигаться вперед.
Теперь я хочу быть хорошим мужем и отцом. Я заново открыл для себя любовь к моей
жене. Я страшно скучаю по ней, находясь в командировках: я мечтаю обнять ее и спать
рядом с ней.
Тая:
Что мне с самого начала понравилось в Крисе, так это то, что он совершенно не умел
скрывать своих эмоций. Он не пытался задурить мне голову или очаровать мое сердце. Он
был прямолинейным стрелком, который подкреплял свои чувства делами: ему ничего не
стоило потратить полтора часа на дорогу, чтобы увидеть меня, а потом встать в пять утра,
чтобы успеть на работу; он умел находить со мной общий язык, мириться с моими
капризами.
Его чувство юмора уравновешивается моей серьезностью; оно позволило мне
почувствовать себя юной. Он был ко всему готов и полностью поддерживал все, чего я
хотела или о чем мечтала. Он ладил с моей семьей, а я — с его.
Когда в наших отношениях наступил кризис, я сказала, что не смогу любить его, как
прежде, если он подпишет новый контракт. Я сделала это не потому, что не любила его, а
потому, что считала: его решение лишь подтвердит то, что становилось все более
очевидным. Вначале я считала, что он любит меня больше всего на свете. Но постепенно
Отряд стал его первой любовью. Он продолжал произносить слова и говорил мне то, что,
по его мнению, я хотела слышать, и то, что он всегда в прошлом произносил, описывая
свою любовь ко мне. Разница была в том, что слова больше не соотносились с делами. Он
по-прежнему любил меня, но это было совсем иное. Он принадлежал Отряду.