31 / 114
компаньон. — Однажды я спросил его, почему он читает именно так. Он объяснил мне:
„Когда я читаю вслух, то смысл воспринимается двумя органами чувств: во-первых, я вижу
то, что читаю, во-вторых, я слышу это, и поэтому я лучше запоминаю“».
Его память была необыкновенно цепкой. «Мой ум, — говорил он, — подобен куску
стали. Очень трудно выцарапать на нем что-нибудь, но уже почти невозможно стереть
однажды написанное».
Чтобы запечатлеть в сознании нужный материал, он пользовался двумя органами
чувств. Можете делать то же самое…
Идеальным было бы не только видеть и слышать то, что надо запомнить, но также
ощупать это, обнюхать и попробовать на вкус.
Но самое главное — это увидеть. У человека главным образом зрительное восприятие.
Зрительное впечатление закрепляется прочно. Мы часто знаем человека в лицо, хотя не
можем вспомнить, как его зовут.
Нервы, ведущие от глаза к мозгу, в двадцать раз толще, чем те, которые ведут от уха к
мозгу. У китайцев есть пословица: «Лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать».
Записывайте номер телефона, план доклада, которые вы хотите запомнить. Посмотрите
на свои записи. Закройте глаза. Представить их себе написанными огненными буквами.
Как Марк Твен учился говорить без записей
Научившись пользоваться зрительной памятью, Марк Твен смог отказаться от записей,
которые долгие годы портили его выступления. Вот что он рассказал на страницах «Харперс
мэгэзин»:
"Даты трудно запоминать, потому что они состоят из цифр: цифры выглядят
невыразительно и не закрепляются в памяти. Они не образуют картин, и поэтому глаз не
может зацепиться за них. Картины могут помочь запомнить даты. Они могут закрепить в
памяти почти все — особенно если вы сами создадите эту картину. Самое главное — самому
создать картину.
Я знаю это по собственному опыту. Тридцать лет назад я каждый вечер читал
выученную наизусть лекцию, и каждый вечер в помощь себе мне приходилось иметь листок
с записями, чтобы не сбиться. Записи представляют собой первые слова абзацев, их было
одиннадцать. Они выглядели примерно так:
В этом районе погода…
В то время существовал обычай…
Но в Калифорнии никто не слышал…
Одиннадцать таких записей. Это было нечто вроде плана лекции, который помогал мне
не пропустить что-либо. Но на бумаге они выглядели похожими друг на друга, они не
образовывали картины. Я знал их наизусть, но никак не мог прочно запомнить их
последовательность, так что мне всегда приходилось держать перед собой записи и время от
времени заглядывать в них. Однажды я куда-то заложил их, и вы представить себе не можете
ужас, который охватил меня в тот вечер. С тех пор я понял, что мне надо придумать еще
какой-нибудь способ страховки. Тогда я запомнил первые десять букв этих фраз, записал их
чернилами на ногтях и так вышел на трибуну. Сначала я смотрел на пальцы по порядку, но
потом сбился и уже не был уверен в том, на какой палец я только что смотрел. Не мог же я
слизывать языком с ногтя букву после того, как я ею воспользовался, ибо, хотя это был
надежный способ, я вызвал бы слишком большое любопытство у слушателей. Я и без того
вызвал у них любопытство — им казалось, что я больше интересуюсь своими ногтями, чем
темой лекции. Потом несколько человек спрашивали меня, что случилось с моими руками.
Вот тогда мне пришла в голову мысль о картинках! Тогда мои страдания кончились. За
две минуты я сделал шесть рисунков, и они прекрасно заменили мне одиннадцать начальных
фраз. Я выбросил рисунки, как только они были сделаны, потому что был уверен, что могу,