Джеймс Хэдли Чейз: «Ты будешь одинок в своей могиле»
его выполню, и можете не сомневаться: оно будет сделано добросовестно.
– Я не позвал бы вас, если бы не был уверен в этом, – резко проговорил он, нахмурив
брови. – У меня есть для вас работа… Ничего необычного – по крайней мере, для вас. Зато
несколько необычно для меня…
Пользуясь паузой, проглатываю напиток. Если дать его лошади, она сразу отбросит все
четыре копыта…
Неожиданно он продолжает:
– Прежде чем перейти к подробностям, я хотел бы видеть вашу реакцию на то, что я вам
покажу. Идемте со мной…
Он ведет меня в большую светлую комнату, расположенную чуть дальше середины
коридора. Это роскошно обставленная женская спальня. Открыв большой зеркальный шкаф, он
достает оттуда большую сумку из синей кожи, ставит ее у моих ног и отступает на два шага
назад.
– Открывайте! – резко говорит он. – И посмотрите, что внутри.
Я наклоняюсь к сумке и открываю замки. Чего там только нет! Портсигары, кожаные
портмоне, бриллиантовые кольца, три непарных ботинка, коллекция вилок и ножей, похожих на
ресторанные, дюжина зажигалок (некоторые с инициалами), множество шелковых чулок с еще
не оторванными этикетками, пара ножниц, два карманных ножа и янтарная статуэтка,
изображающая обнаженную женщину…
Я рассматриваю эти вещи одну за одной и, так как Серф явно не собирается давать мне
пояснения, заталкиваю все обратно в сумку, закрываю ее и ставлю на место, в шкаф.
– Вот что я хотел показать вам, – безразличным голосом говорит он. – Теперь вернемся
обратно.
Мы возвращаемся, и он задает первый вопрос:
– Ну, что вы на это скажете?
– Все, вместе взятое, наводит на мысль о клептомании. Ничего удивительного в этом нет…
– Да, я тоже так подумал, – он глубоко вздыхает.
– А может, это шутка? – осторожно спрашиваю я.
– Какие уж тут шутки! – с горечью говорит он. – Нас с женой очень часто приглашают в
гости. Большинство украденных вещей принадлежит людям, которых я давно знаю. Янтарную
статуэтку, например, я видел у миссис Синди Глегг. Золотой ножик принадлежал Вилбору
Регингу, романисту. Вилки – из ресторана, в котором мы всегда обедаем… Нет, это не шутка!
– Это и есть та работа, которую вы хотите мне поручить?
Прежде чем ответить, он достает сигару, аккуратно обрезает кончик и неторопливо
зажигает.
– Да, – наконец отвечает он.
Наступает долгая тишина.
– Это очень неприятная история, – говорит он, рассматривая сигару. – Я должен
признаться, что мало знаю о своей жене. – Он констатирует этот факт жестким, бесцветным
голосом. – Она работала у Сименса в Сан-Франциско. Я встретился с ней на демонстрации
мод… – Он замолкает и нервно проводит рукой по волосам. – Мы поженились через три недели
после первой встречи, четыре месяца назад. Наша свадьба была скромной, даже секретной, если
хотите знать. Люди лишь недавно узнали о ней.
– А почему вы держали в тайне вашу женитьбу?
Он наклонился и раздавил сигару в пепельнице. Его жест был весьма выразителен.
– У моей дочери очень впечатлительная натура. Она обожала свою мать. И я решил, что
ради Натали мы не будем афишировать нашу с Анитой свадьбу.
Я слушаю и делаю определенные выводы.
– Насколько я понял, ваша жена и дочь не очень ладят?
– Да, они не дружат, – углы его рта опускаются. – Но это не имеет отношения к делу. Я
хочу лишь знать, является ли моя жена клептоманкой.
– А вы не пробовали объясниться с мадам Серф? – спрашиваю я.
– Ни в коем случае! – Видно, что эта мысль даже не приходила ему в голову. – И не
собираюсь! Моя жена не такой человек, которого можно расшевелить расспросами.
