Галлерейный бизнес

1 0

венного сообщества. Импрессионисты использовали картины, чтобы

рассказывать друг другу истории: Гоген рисовал картину, а Ван Гог

расшифровывал, что бы она могла значить, и рисовал картину в от-

вет как послание другим. И это продолжалось и продолжалось, пока

не дошло до абстракционизма Поллака. Таким образом, искусство

стало служить немногочисленной группе посвященных, многие из ко-

торых считали, что публика не должна понимать послания, заключен-

ного в произведении искусства (ей не адресованного). Тем самым,

художники того периода избегали гуманистических принципов. Уор-

хол закончил этот почти столетний период. После его смерти худож-

ники поняли, что в рамках этого направления в искусстве невозможно

придумать ничего нового. И поэтому Уорхол действительно великий

художник: он был настолько прекрасен и талантлив, что закончил

дискуссию, которая длилась сто лет. А Кабаков величайший практик,

который, используя этот столетний диалог искусства об искусстве, а

также наследие эпохи Возрождения и традиции гуманистов, создал

свое искусство.

Работы Кабакова универсальны, любой человек может понять их,

даже если они написаны на русском языке. Можно остановить на ули-

це любого человека и показать ему картину Кабакова, и он будет спо-

собен сказать, о чем она. Однажды я показал картины одному бизнес-

мену, и тот заплакал. Это поразительно. Послания Кабакова говорят с

людьми, не зависимо от того, знают те что-либо об искусстве или нет.

Его работы представляют собой вселенское послание о человеческой

психологии, о человеческой жизни, обществе, отношениях. И в то же

время нет никого, кто бы воспроизводил диалог искусства об искусст-

ве лучше, чем он. Он очень хорош. Он блестящ.

– Где и как Вы выставляете свои коллекции?

– Музеи очень часто одалживают многие из моих работ; ху-

дожники сами указывают на меня: «Эта моя картина у Джона Стю-

арта».

Кроме того, у меня также есть 1200 квадратных метров на Ман-

хеттене; там, в моем доме, я выставляю критически отобранную часть

своей коллекции, а именно: 2 стены Кабакова, 2 стены Маккелли,

много Терри Люкака и Дженни Холцар, множество других ключевых

вещей, на которых я бы хотел сфокусировать внимание. Дело в том,

что многое в моей коллекции не так уж хорошо, поэтому имеет смысл

отбирать таким образом вещи, которые, по моему замыслу, могут пов-

лиять на людей, заставить задуматься. Многие люди приходят туда:

группы из музея, кураторы, историки.