159 / 260
Рамади кишел боевиками, но там было и множество мирных жителей. Иногда они
оказывались под огнем. В такой ситуации остается только удивляться — какого черта, о чем
они думают?
Однажды мы были в доме в другой части города. Мы выдержали бой с группой боевиков,
убили нескольких, и ждали продолжения после затишья. Плохие парни были где-то
поблизости, ожидая нового шанса для атаки.
Обычно партизаны помечали наше местоположение маленькими камнями,
выложенными посреди дороги. Гражданские видели эти камни и сразу же понимали, что
происходит. Они старались держаться подальше от этого места. Могли пройти часы до того
момента, как на наши глаза снова показывались люди, и, уж конечно, эти люди были
хорошо вооружены и пытались нас убить.
По каким-то причинам этот автомобиль проскочил мимо горки камней, рассыпав ее, и
на скорости приближался к нам, не обращая внимания на мертвые тела, в разнообразных
позах лежавшие вдоль дороги.
Я бросил светошумовую гранату, но она не заставила водителя остановиться. Я
выстрелил в переднюю часть машины. Пуля прошла через моторный отсек. Только тогда
водитель остановился, и выпрыгнув из авто, с воплями начал носиться вокруг.
С ним были две женщины. Наверное, они были самыми глупыми в городе, потому что
даже после всего происшедшего они по-прежнему не понимали, какая опасность им грозит.
Они вышли из машины и направились к нашему дому. Я бросил еще одну светошумовую
гранату в направлении их движения. И только тут они заметили трупы, лежащие вокруг, и
принялись орать.
Кажется, им удалось уйти оттуда целыми, за исключением небольшого ранения ноги. Но
то, что они вообще остались живы, — это уже чудо.
Бои шли горячие и тяжелые. Но нам хотелось большего. Когда плохие парни прятались,
мы выманивали их, заставляя показать себя, чтобы мы могли уничтожить их.
У одного из наших парней была бандана. Мы взяли ее, и с ее помощью соорудили что-то
вроде головы мумии. В очках и шлеме она выглядела как настоящая солдатская голова —
особенно с нескольких сот ярдов. В один из дней, когда наступило затишье, мы приделали
ее к шесту и стали поднимать над крышей, пытаясь вызвать огонь со стороны повстанцев.
Это заставило нескольких боевиков вылезти, и мы их убили.
Мы просто уничтожали их.
Временами действия снайперов были настолько удачными, что у парней,
патрулировавших улицы, стала возникать опасная беспечность. Однажды я увидел, как они
идут по центру улицы, вместо того чтобы продвигаться по краю, используя укрытия,
образуемые стенами и нишами.
Я вызвал их командира по радио.
«Эй, вы должны передвигаться от укрытия к укрытию», — сказал я мягко, но
настойчиво. «Зачем? — ответил мой товарищ по взводу. — Ты же нас прикрываешь».
Может, он и шутил, но я воспринял эти слова серьезно.
«Я не могу защитить вас от того, чего не вижу, — сказал я. — Если я не вижу отблеска
или движения, то я понимаю, что здесь боевик, только в тот момент, когда он открывает
огонь. Я могу уничтожить его после того, как он тебя застрелит, только вряд ли тебе от