156 / 260
хотите выкинуть максимальное число, но мало что для этого можете сделать.
Я хотел быть лучшим снайпером. Поначалу лидеров было трое. Затем один стал
отставать. Моим «конкурентом» был снайпер из сестринского взвода, действовавшего в
восточной части города. В какой-то момент его счет сильно увеличился.
Случилось так, что в этот момент в наше расположение прибыл наш большой босс. Он
изучал действия взводов, и, в частности, работу снайперов. Он слегка подначивал меня,
указывая на то, как растет счет моего визави:
«Он собирается побить твой рекорд, — говорил начальник. — Ты должен буквально
жить со своей винтовкой».
Но все меняется очень быстро. Внезапно все плохие парни в этом городе принялись
бегать прямо под моим прицелом. Мой счет быстро увеличился, и никто уже не мог догнать
меня.
Везение игрока в кости.
Если вам интересно, то в качестве подтвержденной засчитывалась только такая
ликвидация, которую мог засвидетельствовать посторонний наблюдатель, а тело убитого
противника осталось там, где был сделан выстрел. Поэтому, если я ранил кого-то в живот, а
он потом отполз куда-то, где умер от потери крови, то подтвержденной ликвидацией это не
считалось.
Работа с армейцами
После того как первые атаки боевиков через пару дней угасли, мы вернулись со своей
позиции в четырехэтажном строении на опорный пункт «Сокол». Там мы встретили
капитана, которому сообщили, что предпочли бы постоянно оставаться на «Соколе», вместо
того чтобы каждые несколько дней возвращаться в Кэмп-Рамади.
Он дал нам гостевой домик. Мы были в гостях у армии.
Мы сказали ему, что готовы помочь очистить любой сектор города по его выбору. Его
работа заключалась в том, чтобы навести порядок вокруг ОП «Сокол», а наша — в том,
чтобы помочь ему.
«Где самый проблемный участок?» — спросили мы. Он показал.
«Сюда мы и направимся», — сказали мы. Он покачал головой и округлил глаза.
«Вы сумасшедшие, — ответил он. — Берите этот домик, оборудуйте его по своему
усмотрению. Вы можете идти туда, куда захотите. Но я хочу, чтобы вы знали: я не пойду вас
спасать, если вы уйдете отсюда. Тут мины на каждом шагу, запросто можно потерять танк.
Я не могу этого сделать».
Я знаю, что, как и большинство армейцев, капитан сначала был скептически настроен по
отношению к нам. Они все полагают, что мы считаем себя лучше, чем они, что у нас
невероятно раздутое эго и что мы обожаем раскрывать рот, не отвечая за свои слова. Когда
же нам удалось показать, что мы не считаем себя лучше — более опытными, да, но мы не
торчали от этого, если вы понимаете, о чем я говорю, — они обычно меняют свое
отношение. У нас завязались хорошие рабочие отношения с армейскими частями, и даже
дружба, которая не прекратилась и после войны.
Часть капитана привлекалась к зачисткам, при которых они изолировали целый квартал
и обыскивали его. Мы начали с ними работать. Мы осуществляли дневное патрулирование