американский

пять с половиной дней непрекращающейся борьбы, спланированной так, чтобы выяснить,

достаточно ли у вас твердости духа и выносливости, чтобы стать совершенным воином.

У каждого «котика» собственная история «адской недели». Моя начинается двумя днями

раньше, в полосе прибоя, на скалах. Наша группа была в малой надувной лодке IBS

(Inflatable Boat, Small) — шестиместной резиновой шлюпке, которую нам следовало

вытащить на берег через эти чертовы скалы. Я был дозорным, и в мои обязанности входило

первым спрыгнуть с лодки и удерживать ее до тех пор, пока все остальные не покинут IBS и

не поднимут шлюпку на руки.

Как раз в тот момент, когда я держал лодку, гигантская волна приподняла лодку и

швырнула мне на ногу. Боль была адская, а нога сразу же онемела.

Я терпел сколько мог, а потом перевязал ногу. Позднее, когда программа дня была

выполнена, я пошел к приятелю, чей отец, по счастью, был доктором, и дал ему осмотреть

ногу. Тот сделал рентген и обнаружил трещину в кости.

Естественно, он хотел наложить гипс, но я ему не позволил. Появиться с гипсом во

время BUD/S означало отложить окончание курса на неопределенное время. И если я

сделаю это перед началом «адской недели», мне придется начинать все с самого начала,

невзирая на то, что большую часть пути я уже проделал. Никаких других вариантов попросту

нет.

(Даже во время BUD/S вам разрешается в свободное время с разрешения начальства

выходить за территорию базы. И конечно, я не пошел к флотскому врачу со своей ногой,

потому что он должен был бы незамедлительно отправить меня лечиться.)

Ночью, когда должна была начаться «адская неделя», нас собрали в большой комнате,

накормили пиццей. А затем начался киномарафон. Нам показывали «Падение „Черного

ястреба“, „Мы были солдатами“, „Храброе сердце“. Мы расслаблялись, хотя расслабиться

было невозможно: все мы знали, что вот-вот начнется „адская неделя“. Это все напоминало

вечеринку на „Титанике“. Фильмы подняли нам настроение, но в темноте на нас уже

неумолимо надвигался айсберг.

И снова мое воображение заставляло меня нервничать. Я знал, что в какой-то момент в

помещение через эту дверь должен ворваться инструктор с ручным пулеметом «М-60»,

стреляющим холостыми, и мне следовало выбежать наружу, чтобы построиться на плацу. Но

когда?

С каждой минутой под ложечкой сосало все сильнее. Я сидел и повторял: «Боже». Снова

и снова. Весьма красноречиво и глубоко.

Я пытался задремать, но сон не шел. В конце концов кто-то действительно ворвался и

начал стрелять.

Слава Богу!

Не думаю, что когда-либо еще в жизни я был столь счастлив подвергнуться насилию. Я

выбежал на улицу. Инструкторы кидали светошумовые гранаты и били в нас струями воды

из пожарных рукавов. (Светошумовые гранаты при взрыве дают ослепительную вспышку и

очень громкий звук, но не ранят вас. Армия и флот используют разные модели этих

устройств, но для нас это не имеет значения.)

Я был возбужден, внутренне готов к тому, что называют главным испытанием для

курсантов SEAL. Но в то же время я думал: «Что, черт возьми, происходит?» Несмотря на

все то, что я знал об «адской неделе» или думал, что знаю, я никогда через это не проходил

и не ощущал всем телом прежде.