120 / 260
собственных кроватях в своих комнатах.
Я знаю, что вопросы наподобие этого должны решаться совместно, но я был в состоянии
стресса. Таю тоже можно понять: на протяжении нескольких месяцев она в одиночку
растила ребенка, а теперь я вторгался в ее привычки и в тот образ действий, который она
выработала. Но ведь я хотел быть с ними. Я не собирался вставать между ними, я просто
хотел вновь занять свое место в семье.
Впрочем, выяснилось, что для моего сына это не так уж важно: он везде спал хорошо. А
его взаимоотношения с матерью по-прежнему оставались совершенно особенными.
Жизнь дома имела свои интересные моменты, хотя их драматургия была очень
различной. Наши соседи и друзья с совершенным уважением отнеслись к тому, что мне
требуется время на «декомпрессию». Когда оно истекло, нас пригласили на дружеское
барбекю «Добро пожаловать домой».
Они очень здорово нам помогли, пока я был в командировке. Соседи, жившие через
улицу напротив, организовали стрижку наших газонов, что было для нас громадным
подспорьем с финансовой точки зрения, и очень разгрузило Таю. Казалось бы, пустяк, но
для меня он имел большое значение.
Теперь, когда я вернулся домой, конечно же, я сам должен был беспокоиться об этом. У
нас был крохотный уютный двор, стрижка газонов на нем занимала у меня пять минут, не
больше. Правда, была одна проблема. По одной стороне росли кусты шиповника вперемежку
с декоративным картофелем, на котором круглый год цвели лиловые цветы.
Сочетание было очень милым. Но на шиповнике были шипы, которые запросто могли
проткнуть бронежилет. Каждый раз, когда я подстригал траву, и заходил за угол, я цеплялся
за них.
Однажды эти милые цветочки зашли слишком далеко, расцарапав мне весь бок. Я решил
позаботиться о них раз и навсегда: я взял газонокосилку, поднял ее на уровень груди, и
срезал шиповник вместе с картофельными кустами.
«Что? Ты разыгрываешь меня? — закричала, узнав об этом, Тая. — Ты срезал кусты
газонокосилкой?!!!» Эй, это сработало. Они ни разу меня больше не поцарапали.
Иногда я делал совершенно дурацкие вещи. Мне всегда нравилось веселить и смешить
других людей. Однажды через окно кухни я увидел нашу соседку, тогда я встал на стул и
постучал по стеклу, чтобы привлечь ее внимание. Я показал ей ягодицы.
(Ее муж был пилотом ВМС, поэтому, я уверен, она хорошо поняла шутку.)
Тая закатила глаза. Она была смущена, я думаю. «Кто так делает?» — спросила она.
«Она смеялась, разве нет?»
«Тебе тридцать лет. Кто так делает?»
Я люблю разыгрывать людей, люблю, чтобы они смеялись. Можно просто делать свои
обычные дела — я же хочу превратить их в хорошее времяпрепровождение. Чем
экстремальнее, тем лучше. «День дурака» 1 апреля — серьезное испытание для моей семьи
и друзей, впрочем, больше из-за розыгрышей, устраиваемых Таей, чем из-за моих
собственных. Мы оба любим здоровый смех.
С другой стороны, иногда мне сносит башню. У меня всегда был тот еще характер, даже
до того, как я стал «морским котиком». Но теперь он стал по-настоящему взрывным. Если
кто-то подрезает меня на дороге, — не такая уж редкость в Калифорнии, — я зверею. Я либо