американский

Мы обучались незаметно проносить видеокамеры и подслушивающие устройства. Для

зачета нужно было пройти в стрип-клуб со шпионской техникой и предъявить

видеосвидетельства того, что мы там были.

На какие только жертвы не приходится идти во имя своей страны…

В ходе экзамена я угнал машину с Бурбон-стрит. (Потом ее надо было поставить на

место; насколько мне известно, владелец ничего не заметил.) К сожалению, это все навыки,

требующие постоянных тренировок — я все еще смогу вскрыть замок, но теперь это

потребует намного больше времени. Если я надумаю пойти по кривой дорожке, придется

это искусство основательно освежить в памяти.

Среди более привычных вещей была повторная сертификация по прыжкам с парашютом.

Прыжки с самолетов — вернее, безопасное приземление после прыжка с самолета —

важнейший навык, хотя и опасный. Черт побери, мне говорили, что в боевой обстановке

успешной выброской считается такая, при которой 70 % десантников после приземления в

состоянии собраться вместе и сражаться.

Подумайте сами. Из тысячи парней триста приземляются неудачно. Невелика потеря для

армии. О’кей!

Я побывал в Форт-Беннинг

сразу после того, как официально получил право

именоваться «морским котиком». После того как один из солдат впереди меня отказался

прыгать, я осознал, что нахожусь в начальной школе. Мы все стояли и ждали — и

обдумывали — пока инструкторы уговаривали его.

Вообще, я боюсь высоты, и это мне не прибавляло уверенности. Святой Боже, думал я,

что если они увидят, что я вот так же не смогу прыгнуть?

Будучи «морским котиком», я должен был быть образцом для подражания. Ну или, по

крайней мере, не выглядеть слабаком. Как только того солдата убрали с дороги, я закрыл

глаза и нырнул вперед.

Это был один из простейших прыжков с автоматическим раскрытием парашюта

(курсанту не нужно тянуть за кольцо, это делает фал, прицепленный к самолету — так

всегда прыгают новички), и я совершил ошибку, посмотрев на купол сразу после отделения

от самолета.

А ведь нам все время говорили этого не делать! Почему? Я это понял, когда парашют

раскрылся. Мое огромное чувство облегчения от вида раскрытого парашюта над головой

оказалось сильно испорчено ожогами от веревок по обе стороны моего лица.

Не следует смотреть вверх раньше времени, чтобы не попасть под свободные концы

подвесной системы раскрывающегося парашюта. Некоторые вещи мы познаем на

собственной шкуре.

А потом еще ночные прыжки. Ты не видишь приближающуюся землю. Ты знаешь, что

должен сгруппироваться, чтобы в момент приземления погасить скорость перекатом через

себя, но — когда?

Я говорю себе, что как только я что-нибудь почувствую, я сразу покачусь. Как…

только… то с-р-а-з-у…!!

Каждый раз при ночном прыжке я думаю, что непременно разобью голову.

Прыжки с самостоятельным раскрытием парашюта мне нравятся больше. Не скажу, что

получаю от них удовольствие, но они лучше. Примерно как расстрельная команда лучше

виселицы.