американский

простирается глубоко.

Бывают исключения, конечно. Мне довелось работать с отличными опытными

офицерами, но чаще всего офицерские познания о том, что «низко и грязно», в бою не идут

ни в какое сравнение с опытом солдата, имеющего за плечами много лет боев. Я

подтрунивал над нашим лейтенантом, что, когда мы пойдем на очередной захват, он

ворвется в дом не с винтовкой в руках, а с тактическим компьютером.

Дедовщина помогает напомнить вам, кто есть кто на самом деле, и кто как выглядит,

когда дерьмо наброшено на вентилятор. Она также показывает окружающим, чего ожидать

от «молодых». Сами подумайте, кого бы вы предпочли иметь сзади себя: парня, который

прибежал спасать своего товарища, или офицера, проливающего слезы по той причине, что

его обидели грязные контрактники?

Дедовщине подвергаются все «молодые», чтобы они понимали — еще не все дерьмо им

известно. В случае же офицера она служит напоминанием, что доза скромности никому не

повредит.

У меня были хорошие офицеры. И лучшие из них все без исключения были скромными.

Обратно в замес

Мы возвращались к работе не спеша, для начала организовав совместное с армейцами

снайперское наблюдение. Наши операции должны были продлиться ночь или две в деревне

Инджун. Там на самодельном взрывном устройстве подорвался танк, и мы должны были

обеспечивать безопасность, пока его не отремонтируют. Работа была несложная, проще, чем

обычно. Мы не отходили далеко от опорного пункта, а это означало, что у нас мало шансов

попасть под серьезный обстрел.

Когда мы почувствовали, что мы снова в игре, мы начали активизироваться. Мы пошли

глубже в Рамади. Мы никогда не были возле дома, где погиб Марк, но мы снова находились

в этом районе.

Мы видели это так: мы вернулись и мы достанем тех, кто это сделал. Настанет час

расплаты.

Однажды мы расположили свою огневую позицию в одном из домов. После того как мы

уничтожили нескольких боевиков, пытавшихся установить СВУ, мы сами оказались под

обстрелом. Кто-то использовал против нас мощную винтовку, а не привычные автоматы

Калашникова — возможно, это была СВ

(русская снайперская винтовка), потому что

пули пробивали насквозь стены нашего дома.

Я был на крыше, пытаясь определить, с какого направления ведется огонь. Внезапно я

услышал характерный звук несущего винта приближающегося ударного вертолета

Apach

Я заметил, как он завис на мгновение, после чего развернулся и начал выполнять

атаку наземной цели.

Он пикировал на нас.

«Элементы быстрой идентификации!» — заорал кто-то.

Должно быть, это я кричал. Все, что я помню, это то, как мы торопливо разворачивали

панели быстрого распознавания (попросту куски оранжевого материала, которые

обозначают передний край для своей авиации). К счастью, летчики вовремя это увидели и

прекратили атаку в последний момент.