58 / 260
Начиная с того раза, после каждого возвращения из командировки, я неделю не выходил
из дома. Мне просто надо было побыть одному. Чаще всего нам давали месяц отпуска на
отдых, разбор и сортировку багажа. Так вот, первую неделю я всегда был дома, сам с собой и
с Таей. Только после этого я мог общаться с друзьями и семьей.
Меня не мучали кошмарные воспоминания о боях. Мне необходимо было одиночество.
Впрочем, после первой командировки у меня был один яркий флешбэк, хотя и короткий,
продолжительностью всего несколько секунд. Я сидел в комнате, которую мы использовали
как офис в нашем доме в Альпине близ Сан-Диего. Там имелась охранная сигнализация, и
Тая случайно включила ее, когда пришла домой.
В жизни мне не было так страшно, просто до смерти. Я внезапно оказался в Кувейте. Я
нырнул под стол. Я был уверен, что началась ракетная атака и на меня летит «Скад».
Мы, конечно, посмеялись потом. Но в те несколько секунд мне было совсем не до смеха.
Мне было намного страшнее, чем тогда, когда в Кувейте я попал под настоящий ракетный
обстрел, и на нас летел настоящий «Скад».
У меня было больше приключений с сигнализацией, чем я могу рассказать. Однажды я
встал, когда Тая уже ушла на работу. Как только я вылез из постели, сработала
сигнализация, бывшая в режиме голосовых сообщений. Компьютерный голос заверещал:
«Тревога! Посторонний в доме! Вторжение!»
Я схватил пистолет и приготовился к встрече со злоумышленником. Сукин сына,
вторгшегося в мой дом, нигде не было видно.
«Посторонний в доме! Гостиная!»
Я по возможности тихо прошел в гостиную, и, используя все полученные в SEAL навыки,
провел осмотр помещения. Пусто. Очень умный преступник.
Я направился в холл.
«Посторонний в доме! Кухня!»
На кухне я тоже никого не обнаружил. Хитрый сукин сын.
«Посторонний в доме! Холл!»
Вот ведь гад!
Не стану описывать, сколько еще я бегал по комнатам, прежде чем обнаружил, что
посторонний — это я. Тая по недоразумению включила сигнализацию в режиме, при
котором квартира считается пустой и тревога срабатывает от датчиков движения.
Можете посмеяться. Вместе со мной, но не надо мной, хорошо?
Я всегда казался более уязвимым дома. После каждой командировки что-то обязательно
случалось со мной, особенно во время тренировок. Я ломал пальцы на руках и ногах,
получил все возможные виды мелких повреждений. В командировках на войну я был просто
неуязвим.
«Ты снимаешь кепку супергероя каждый раз, когда возвращаешься домой из
командировки», — любит шутить Тая.
Со временем я убедился, что это правда.
Все время, пока я отсутствовал, мои родители очень нервничали. Они хотели видеть
меня сразу, как только я оказывался дома, и моя потребность побыть в одиночестве, как мне
кажется, ранила их сильнее, нежели они говорили. Когда мы, наконец, встретились, это был
по-настоящему счастливый день.
Отец особенно тяжело переживал мои командировки, и внешне это проявлялось гораздо