Часть II - Извлечение троих

Стивен Кинг: «Извлечение троих»

111

хожее (ты разгадал эту заковырку – именно ты) на внезапное озарение. Если подумать как следу-

ет, ты наконец понимаешь…

– Мать твою, – в сердцах выдавил Эдди. – Ты не человек, а бездушный чертов автомат.

Он прошел мимо Роланда, приблизился к женщине, встал рядом с ней на колени, а когда

она обняла его, ничего не соображая в панике – руки ее были как руки тонущего пловца, – он не

отпрянул и тоже обнял ее, прижав к себе.

– Все нормально, – сказал он. – Я хочу сказать, это6 конечно, не замечательно, но все нор-

мально.

– Где мы? – всхлипнула она. – Я была дома, смотрела новости по телевизору, хотела

узнать, удалось ли моим друзьям выбраться из Оксфорда живыми и невредимыми, и вдруг я ока-

залась здесь, и Я ДАЖЕ НЕ ЗНАЮ, ГДЕ!

– Ну, и я тоже не знаю, – Эдди прижал ее крепче и начал легонько укачивать. – но, как я

поминаю, мы теперь вместе. Я сам оттуда, откуда и вы, из старого доброго Нью – Йорка, и со

мной приключилась такая же штука – ну, если по – правде, со мной было немножечко по-

другому, – но я могу вам сказать: все с вами будет нормально. – И, чуть погодя, добавил: – Если

только вы любите омаров.

Обнимая его, она плакала, а он обнимал ее и укаюкивал, и Роланд подумал: Теперь с Эдди

все будет в порядке. Брата его нет в живых6 но теперь у него есть кто-то, о ком нужно заботить-

ся, так что теперь с ним все будет в порядке.

Но в глубине душу он почувствовал укол боли. Он может стрелять – во всяком случае, ле-

вой рукой, – убивать, идти неуклонно вперед, одолевая с неумолимой жестокостью мили, и го-

ды, и, как выяснилось, измерения, на пути к своей Башне. Он знает, как выжить, иногда у него

получается даже кого-нибудь защитить – он спас мальчика Джейка от медленной смерти на за-

брошенной станции посреди пустыни и от плотских посягательств Оракула у подножия гор, – но

в конце концов он допустил гибель Джейка. И это был никакой ни несчастный случай – он со-

вершил это сознательно и тем обрек себя на проклятие. И вот теперь он смотрел на них, смотрел,

как Эдди ее обнимает и уверяет, что все будет хорошо. Он тогда просто не мог поступить по-

другому, но теперь в сердце его к печали прибавился сокровенный страх.

Если сердце свое целиком ты отдал Башне, Роланд, считай, что с тобою уже все кончено.

Бессердечное существо – существо, не умеющее любить, а существо, не умеющее любить – это

животное. Зверь. Если бы быть только зверем, это еще можно как-то перенести, но человек, ко-

торый стал зверем, должен будет потом расплатиться за это, и плата будет страшна… но что ес-

ли ты все же достигнешь того, к чему так стремишься? Что если ты, бессердечный, возьмешь

приступом Темную Башню и покоришь ее? Если в сердце твоем нет ничего, кроме тьмы, что те-

бе остается, как не превратиться из зверя в чудовище? Добиться своей воджеленной цели, бу-

дучи зверем – в том была бы какая-то горькая ирония, с тем же усмехом можно вручить слону

увеличительное стекло. Но добиться цели своей, будучи чудовищем…

Заплатить за ад – одно дело. Совсем другое – им овладеть.

Он вспомнил Элли и еще одну девушку, которая ждала его у окна, вспомнил о том, как он

плакал над безжизненным трупом Катберта. О, тогда он умел любить. Да. Тогда.

Я так хочу любить! – Роланд едва не расплакался, но хотя Эдди по-прежнему плакал вме-

сте с женщиной в инвалидной коляске, глаза стрелка оставались сухими, как пустыня, которую

он пересек, чтобы прийти к этому хмурому морю.

На вопрос Эдди он ответит чуть позже. Потому что так будет лучше для Эдди – держаться

настороже. А причина того, что она не помнит, была очень проста. Она – не одна женщина, а

две.

И одна из них очень опасна.

Эдди рассказал ей все, что мог, приукрасив лишь перестрелку у Балазара, но в остальном –

неукоснительно следуя правде.