110 / 200
Стивен Кинг: «Извлечение троих»
110
колли, ты себя чувствуешь несколько ошарашенно. Уж насчет этого Эдди Дин мог утверждать
как знаток, познавшие сие на своем горьком опыте.
Прежде чем остановиться, она проехала еще фута четыре, и то – из-за куч песка и подъема.
Руки ее не толкали колеса (если завтра вы, леди, проснетесь с болью в плечах, вините в том сэра
Роланда, – угрюмо подумал Эдди), а лежали на подлокотниках кресла. Вцепившись в них что
есть силы, она смотрела на двух мужчин.
За спиной у нее дверь уже исчезла. Исчезла? Не совсем верное слово. Она как будто втяну-
лась сама в себя, как в фильме, когда кинопленку крутят задом наперед. Это случилось как раз в
тот момент, когда магазинный охранник принялся дубасить по другой – более заурядной – двери
в примерочную. Дубасил неслабо: наверное, думал, что воровка заперлась изнутри, и Эдди еще
подумал, что когда этот дятел туда ворвется, он с размаху впишется в противоположную стену,
но сам он уже этого не увидит. Прежде чем кусок сжимающегося пространства на месте двери
исчез окончательно, на той стороне все застыло.
Фильм превратился в бездвижную фотографию.
Остались только две колеи от колес на песке, начало берущие из ниоткуда и заканчиваю-
щиеся в четырех футах от этого места, у инвалидной коляски.
– Будьте любезны, разъясните, пожалуйста, где я и как я сюда попала? – спросила женщина
едва ли ни умоляющим голосом.
– Ну, одно я скажу тебе, Дороти, – выступил Эдди. – Ты уже не в Канзасе.
В глазах у женщины заблестели слезы. Эдди видел, как она пытается их сдержать, но ниче-
го у нее не получалось: она разрыдалась.
В бешенстве (и одновременно – с отвращением к себе) Эдди повернулся к стрелку, кото-
рый уже поднялся на ноги. Роланд сделал шаг, но не в сторону плачущей Госпожи. он направил-
ся за своим ножом.
– Скажи ей! – заорал Эдди. – Ты ее сюда затащил, так что, давай, мужичок, расскажи ей! –
И чуть погодя, добавил уже спокойнее: – А мне расскажи, почему она себя не помнит.
4
Роланд не ответил. по крайней мере, не сразу. Он нагнулся, двумя пальцами, что остались
на правой руке, не считая большого, поднял его за рукоятку, осторожно переложил его в левую
руку и опустил в ножны на поясе. Он все еще пытался осмыслить ту странность, которую он по-
чувствовал в сознании Госпожи. В отличие от Эдди она сопротивлялась ему, сопротивлялась,
как дикая кошка, начиная с того момента, как он вышел вперед, и пока они не проехали через
дверь. сопротивление началось в ту же секунду, как она ощутила его присутствие. Никакого, хо-
тя бы секундного, замешательства –
– она вообще не удивилась. Он испытал это на себе, но понять этого он не мог. Она вовсе
не удивилась вторжению постороннего разума в ее сознание – только вспышка ярости, ужас и
борьба: она силилась прогнать его. Ее усилия не увенчались успехом – да и вряд ли она могла бы
его победить, рассудил Роланд, – но она все равно проболжала борьбу. В каком-то неизбывном
бешенстве. Он буквально физически ощутил, что эта женщина обезумела от страха, ярости и
ненависти.
В сознании ее ощущалась лишь темень – это был разум, погребенный в глухой пещере.
За исключением того…
За исключением того, что в тот миг, когда они прошли через дверь и разделились, у Ролан-
да вдруг возникло желание
– отчаянное желание – задержаться хотя бы еще на секунду. За эту секунду ему открылось
бы многое. Потому что женщина, которую они сейчас видели перед собою, абсолютно не похо-
дила на ту, в чьем сознании он побывал. Это был совершенно другой человек. Сознание Эдди
напоминало комнату с шаткими запотевшими стенами. Сознание Госпожи – темноту, где ты ле-
жишь обнаженый, а вокруг тебя пресмыкаются ядовитые змеи.
И только в самом конце было по-другому.
В самом конце она переменилась.
И было еще кое-что, что-то жизненно важное, стрелок чувствовал это, но либо не мог по-
нять, либо – вспомнить. Что-то похожее (взгляд) на саму дверь, только в ее сознании. Что-то по-