американский

там, где ей положено было оказаться. Может быть, я просто был самым везучим сукиным

сыном в Ираке. Как бы то ни было, но в оптический прицел я увидел, как пуля попала в

иракца, и он упал через ограждение крыши на землю.

«Вау», — вырвалось у меня.

«Ну ты и везунчик, мать твою», — сказал лейтенант.

Двадцать одна сотня ярдов. Этот выстрел до сих пор удивляет меня самого. Это было

чистое везение; никакой выстрел не мог попасть в цель с такого расстояния.

И все-таки я попал. Это была самая большая дистанция, на которой мне удалось

добиться подтвержденной ликвидации в Ираке, даже больше, чем дистанция рекордного

выстрела в Фаллудже.

Конвой начал реагировать — вероятно, там осознали, что их едва не сожгли. Я вернулся

к наблюдению за плохими парнями.

Вскоре нас начали обстреливать из автоматов и гранатометов. Обстановка стремительно

накалялась. Гранаты РИГ проламывали слабые саманные стены, оставляя здоровенные дыры

и очаги горения.

Мы решили, что пора сматываться, и запросили эвакуацию:

«Пришлите RG-ЗЗ!» (RG-33 — это большой бронеавтомобиль, способный выдерживать

подрыв на самодельном взрывном устройстве и оснащенный пулеметной турелью на

крыш

)

Мы ждали, продолжая отстреливаться и привлекая сильный огонь боевиков. Наконец,

группа эвакуации сообщила, что она в пятистах ярдах (450 м) от нас, на другой стороне

футбольного поля.

Ближе подобраться они уже не могли.

Пара армейских «Хаммеров» проскочила через деревню и появилась прямо у дверей

дома, но они не могли забрать нас всех. Остальные побежали к «тридцать третьим».

Кто-то кинул дымовую гранату; она упала очень неудачно, и вместо того чтобы

прикрыть наш отход, попросту ослепила нас. (Гранату нужно бросать ЗА собой, чтобы

между вами и противником оказалась дымовая завеса. А тут мы были вынуждены бежать

СКВОЗЬ дымовую завесу.) Мы выбежали из дома и рванули сквозь клубы дыма. Повсюду

свистели пули, мы уклонялись от них и петляли по открытому пространству.

Все это было похоже на сцену из художественного фильма. Пули свистели и взбивали

облачка пыли.

Рядом со мной упал парень. Я подумал, что в него попали. Я остановился, но прежде,

чем я успел схватить его, он вскочил на ноги — он просто споткнулся.

«Со мной все в порядке! Все в порядке!» — заорал он.

Вместе мы продолжали бежать к бронетранспортерам. Повсюду летели пули и грязь.

Наконец, мы достигли машин, я впрыгнул в одну из них. Не успел я перевести дыхание, как

пуля ударила в боковое пуленепробиваемое стекло рядом со мной, оставив на нем

характерную «паутинку» трещин.

Несколькими днями позже я уже был у западной границы, во взводе «Дельта». Просьба о

переводе, поданная несколькими днями ранее, была удовлетворена.

И, надо сказать, это случилось вовремя. Я чувствовал, как растет напряжение,

накапливается усталость от стресса. И я понимал, что дальше будет хуже, а боев будет все

меньше.