68 / 114
Хеджеса, то вас, видимо, удивит, что они рассказывали своим слушателям очень мало всяких
историй, особенно в начале речи. Эдвин Джеймс Кэтелл поведал мне, что он никогда не
рассказывал забавных историй только ради смеха. Такие истории должны быть к месту и
иллюстрировать какое-либо высказанное положение. Юмор должен быть глазурью на торте,
шоколадом между слоями торта, но никак не самим тортом. Стрикленд Джиллилан, один из
самых лучших лекторов-юмористов в Соединенных Штатах, поставил для себя за правило
никогда не рассказывать никаких историй в течение первых трех минут своего выступления.
Если он считал это для себя подходящим, то я думаю, что и вы, и я можем последовать его
примеру.
Должно ли тогда начало выступления быть тяжеловесным, слоноподобным и
исключительно торжественным? Ни в коем случае.
Возбудите смешливость, если вы можете это сделать, используя ссылки на характерные
местные особенности, связанные с данной ситуацией или с замечаниями кого-либо из
предыдущих ораторов. Отметьте какую-либо несообразность. Преувеличьте ее. Такого рода
шутки в сорок раз быстрее принесут вам успех, чем устаревшие анекдоты про Пэта и Майка,
про тещу или про козу.
Пожалуй, самым легким путем к тому, чтобы создать веселое настроение, является
шутка в свой собственный адрес. Расскажите о себе, как вы попали в какое-нибудь смешное
и затруднительное положение, и это сразу обеспечит юмористическую атмосферу. Эскимосы
смеются даже над человеком, который сломал себе ногу. Китайцы хихикают над собакой,
выпавшей из окна второго этажа и разбившейся насмерть. Мы несколько более добры, но
разве мы не улыбаемся, если кто-нибудь пытается поймать свою шляпу или поскользнется на
кожуре банана?
Почти каждый может заставить людей смеяться, если сопоставит несопоставимое, как,
например, сделал в заявлении один журналист, написавший, что он «терпеть не может детей,
кушанья из рубца и демократов».
Посмотрите, как умно сумел Редьярд Киплинг вызвать смех слушателей в начале
одного из своих политических выступлений в Англии. Он не рассказывал готовые анекдоты,
а делился своим собственным опытом и весело сопоставлял несопоставимое:
"Уважаемые лорды, дамы и господа! Когда я был молодым человеком и находился в
Индии, я обычно освещал уголовные дела в газете, в которой служил. Это была интересная
работа, так как она познакомила меня с фальшивомонетчиками, растратчиками, убийцами и
другими предприимчивыми «спортсменами» такого рода. (Смех). Иногда после того, как я
составлял отчет из зала суда, я посещал в тюрьме своих друзей, отбывавших там наказание.
(Смех). Я вспоминаю одного человека, который был приговорен за убийство к
пожизненному тюремному заключению. Это был умный, хорошо выражавший свои мысли
парень, и он рассказал мне то, что назвал историей своей жизни. Он сказал: «Поверьте мне
— если человек стал на нечестный путь, то один поступок влечет за собой другой до тех пор,
пока он не окажется в таком положении, что ему нужно убрать кого-нибудь со своей дороги,
чтобы снова выйти на прямой путь». (Смех). Именно это определяет теперешнее положение
кабинета министров. (Смех.
Одобрительные возгласы.)"
Таким же образом Уильям Говард Тафт сумел внести долю юмора на ежегодном
банкете руководящих работников компании «Метрополитэн лайф иншуренс». Самое
замечательное заключается вот в чем: он шутил и одновременно делал слушателям изящный
комплимент:
"Господин президент, господа сотрудники компании «Метрополитэн лайф иншуренс»!
Я посетил свои родные места около девяти месяцев назад и услышал там на банкете
выступление одного джентльмена, который говорил с подъемом. Он сказал, что заранее
проконсультировался со своим другом, обладавшим громадным опытом в деле произнесения
банкетных речей, и этот друг сообщил ему, что самой лучшей аудиторией для такого рода
выступлений служит аудитория интеллигентная, хорошо образованная, но в подпитии. (Смех