45 / 260
крепко держаться во время езды по пустыне. Мы разгонялись до семидесяти миль в час
(113 км/ч). Я выпускал несколько очередей из крупнокалиберного пулемета, затем дергал
рычаг у сиденья, и поворачивался спиной против движения к пулемету М60, делая еще
несколько выстрелов. Если мы имитировали атаку с бокового ракурса, я мог взять автомат
М-4, и вести огонь в этом направлении.
Стрельба из крупнокалиберного пулемета — настоящее удовольствие!
Процесс наведения на цель этой волыны, когда машину непрерывно швыряет вверх и
вниз на барханах, — вообще что-то с чем-то. Вы можете водить стволом вверх и вниз,
пытаясь удерживать линию стрельбы на цели, но точного прицеливания добиться
невозможно — в лучшем случае вы можете полагаться на скорострельность и мощь огня,
рассчитывая, что этого хватит, чтобы устроить врагу ад.
Помимо четырех трехместных DPV, мы располагали двумя шестиместными.
Шестиместная машина лишена всяческих наворотов — три ряда по два места, и только один
«шестидесятый» впереди. Мы использовали эту модификацию в качестве боевой командно-
штабной машины. Очень скучно. Это все равно как ездить в фургоне с мамой, в то время как
у папы есть спортивный автомобиль.
Наши тренировки продолжались несколько недель. Мы много упражнялись в
ориентировании на местности, сооружали скрытые наблюдательные пункты, а также
производили разведку и наблюдение вдоль границы. Мы окапывались, накрывали машины
маскировочной сетью, и пытались сделать их невидимыми посреди пустыни. Задача не из
легких: как правило, в результате наши DPV выглядели как DPV, пытающиеся стать
невидимыми среди пустыни. Мы также практиковались в выгрузке DPV из вертолетов, сидя
в машинах в момент касания земли: родео на колесах.
Январь подходил к концу, и мы начали беспокоиться. Но не о том, что война вот-вот
начнется, а о том, что это случится без нас. Обычная продолжительность командировки в
SEAL составляла тогда шесть месяцев. Мы выгрузились в сентябре, и через несколько
недель должны были возвращаться обратно в Штаты.
Я хотел сражаться. Я хотел делать то, для чего столько тренировался. Американские
налогоплательщики вложили немало денег в мою подготовку. Я хотел защищать интересы
моей страны, исполнять свой долг, делать свою работу.
Кроме того, я хотел испытать острые ощущения от битвы.
Тая смотрела на вещи совсем иначе.
Тая:
Я была в ужасе все то время, пока шла подготовка к войне. Даже несмотря на то что
официально война еще не началась, я знала, что они участвуют в опасных операциях.
Когда «морские котики» работают, риск присутствует постоянно. Крис пытался
успокоить меня, говоря, что никакой опасности нет, но меня не так-то просто обмануть, и
я умею читать между строк. Мое беспокойство проявлялось по-разному. Я стала нервной.
Мне стали мерещиться разные вещи, которых не было в действительности. Я не могла
спать при выключенном свете; по вечерам я читала до тех пор, пока мои глаза не
смыкались сами собой. Я делала все, чтобы не оставаться одной и чтобы у меня не было
времени на раздумья.
Крис дважды мне звонил, чтобы рассказать о вертолетных авариях, в которые он
попадал. Обе они были совершенно незначительными, но он опасался, что об этих