180 / 200
Стивен Кинг: «Извлечение троих»
180
ремни у Роланда на поясе. Он носил их не так, как их прежние владельны, аккуратно и прямо, а
по-своему: крест – накрест низко на бедрах.
Покупатели, уличные музыканты и торговцы на сорок – Девятой воспринимали его точно
так же, как и Толстяк Джонни: отчаянным головорезом.
Роланд добрался до аптеки Каца и вошел туда.
13
В свое время стрелок знавал колдунов, заклинателей и алхимиков. Одни были умными
шарлатанами, другие – тупыми мошенниками, в которых могли поверить только еще более
непробиваемые тупари (но в его мире всегда был избыток простофиль и дураков, так что эти
мошенники вполне могли заработать себе на жизнь, а большинство из них даже преуспевали), и
лишь очень немногие действительно были способны на те темные ритуалы, о которых с опаской
шептались люди: вызывать демонов и духов умерших, убивать проклятием и исцелять непонят-
ными снадобьями. Одни из таких было создание, которое выдавало себя за человека по имени
Флегг и которого Роланд всегда принимал за демона. Роланд знался с ним недолго, и было это
почти в самом конце, когда на страну его обрушились хаос и крах. Почти сразу за Флеггом воз-
никли два молодых человека отчаянного, но вместе с тем мрачного вида. Деннис и Томас. В то
смутное время троица эта лишь промелькнула в жизни стрелка, но он на всю жизнь запомнил,
как Флегг у него на глазах превратил докопавшегося до него человека в вобщую собаку. На всю
жизнь запомнил. А потом появился и человек в черном.
И еще – Мартен.
Мартен, который сооблазнил его мать, пока отца не было дома. Мартен, который послал
Роланда на смерть, но вместо этого лишь добился, что тот стал мужчиной раньше положенного
срока. Мартен, с которым, как подозревал Роланд, ему еще раз предстояло встретиться на пути к
Башне… или в самой Башне.
Одним словом, на основании личного опыта общения с магами и колдунами, Роланд думал
увидеть в аптеке Каца совсем не то, что увидел.
Он думал, что это будет подутемная комнатушка, освещенная слабым светом свечей, заби-
тая горькими испарениями и горшками с неизвестными порошками, снадобьями и приворотны-
ми зельями, большинство из которых покрыто вековым слоем пыли и затянуто пайтиной. И по-
среди всего этого будет какой-нибудь человек в капюшоне, который может быть даже опасным.
И когда Роланлд увидел, что за большими стеклянными витринами непринужденно расхаживают
покупатели, как в какой-нибудь самой обычной лавке, он решил, что это какое-то наваждение.
Но оказалось, что это вовсе не наваждение.
Роланд на мгновение застыл в дверях, и его первоначальное изумление вменилось этакой
ироничной усмешкой. В этом мире, где на каждом шагу встречаются настоящие чудеса, где ка-
реты летают по воздуху, а бумага, похоже, дешевле песка, самым поразительным было то, что
здешние люди безразличны к этим невиданным чудесам. В этом мире, исполненном волшебства,
ему встречались лишь скучающие лица и скучные персоны.
Тысячи флаконов. Снадобья и зелья, большинство из которых, согласно Мортоклопедии,
были откровенным надувательством. Например, мазь, которая якобы помогает от облысения,
или крем, удаляющий некрасивые пятна на руках, но это был чистой воды обман. Были здесь и
лекарства для того, что вообще не нуждается в излечении: слабительное для желудка или крепя-
щее, отбеливатель для зубов и черная краска для волос, какие-то средства для устранения непри-
ятного запаза изо рта, как будто его нельзя устранить, пожевав ольховую кору. Никакой магии.
Самые что ни на есть тривиальные вещи. Хотя был и астин, и еще кое-какие лекарства, которые
вполне могли пригодиться. Но в общем место это произвело на Роланда удручающее впечатле-
ние. Там, где должна бы царить алхимия, было больше парфюмерии, чем магических зелий – так
чего удивляться, что волшебство тихо покинуло это место?
Но еще раз справившись с Мортоклопедией, Роланд выяснил, что все, им увиденное, это –
не самое здесь главное. Настоящие полезные снадобья были надежно сокрыты от посторонних
глаз. Их выдавали только тем, кто предъявлял указ колдуна. В этом мире таких колдунов назы-
вали ВРАЧАМИ, и они писали свои магические формулы на листках бумаги, определяемых
Мортоклопедией как РЕЦЕПТЫ. Стрелок не знал этого слова. Конечно, надо было бы справить-