37 / 200
Стивен Кинг: «Извлечение троих»
37
тебе сзади.
Вежливый стук в дверь сменился ударами кулака.
Пассажиры все вышли,
– подумал Эдди.
– Никакого тебе больше мистера Славный Парень. Вот гадство.
– Выходите, приятель! В последний раз вас прошу по – хорошему!
– Дергай!
– прорычал стрелок.
Обеими руками Эдди схватился за края разрезанной ленты и дернул ее изо всей силы.
Больно, еще как больно!
Хватит скулить,
– сказал он себе.
– Могло быть и хуже. Была б у тебя
волосатая грудь, как у Генри.
Он посмотрел на себя и увидел красную полоску раздраженной кожи шириной дюймов в
семь поперек груди. Он порезался как раз над солннечным сплетением: кровь сочилась из ранки
и алою струйкой стекала к пупку. Пакеты с товаром болтались теперь под мышками, как закреп-
ленные сикось-накось седельные сумки.
– О'кей, – раздался за дверью уборной приглушенный голос. – При…
Эдди пропустил окончание фразы из-за внезапного взрыва боли у него на спине: это стре-
лок бесцеремонно сорвал остатки ленты.
Эдди закусил губу, чтобы не вскрикнуть.
– Одевай рубаху, – сказал стрелок. Лицо его, – Эдди думал, что бледней у человека живого
уже не бывает, – теперь стало серым, как старый пепел. В левой руке он держал сорванную лен-
ту (она слиплась в спутанный клубок, и пакетики с белой дрянью смотрелись на ней точно два
белых кокона). Потом стрелок бросил ее на песок. Эдди заметил свежую кровь, проступившую
сквозь неуклюжую повязку на правой руке стрелка. – Быстрее.
Послышался громкий удар. Теперь в дверь не просто стучали с вежливой просьбою осво-
бодить помещение. Эдди заглянул в туалет и увидел, что дверь дрожит. Свет внутри замигал.
Они пытаются выломать дверь.
Он подхватил рубашку. Пальцы его стали внезапно какими-то слишком большими и неук-
люжими. Левый рукав вывернут наизнанку. Эдди стал выдергивать его обратно, рука на мгнове-
ние застряла, потом он дернул изо всей силы, но рукав снова застрял.
Ба-бах! Дверь в туалет задрожала опять.
– Боги вышние, ну почему ты такой неуклюжий!? – простонал стрелок, просунув левую
руку в рукав рубашки. Эдди схватил манжету, а стрелок вытащил рукав. Стрелок подал ему ру-
баху, как дворецкий подает пальто своему хозяину. Эдди влез в рукава и взялся за нижнюю пу-
говицу.
– Погоди, – рявкнул стрелок и оторвал ещу полосу от своей раздраконненной рубашки. –
Вытри живот!
Эдди, как мог, вытерся. В том месте, где он порезался, так и сочилась кровь. Да, нож был
острый. Еще какой острый!
Он швырнул окровавленную тряпку на песок и застернул рубашку.
Ба-бах! На этот раз дверь не просто задрожала; она пошатнулась на раме. Глядя с берега,
Эдди увидел, как бутылочка с жидким мылом свалилась с полки под зеркалом и упала прямо на
его сумку.
Он уже собирался заправить рубаху (которую, как ни странно, он застегнул на все пугови-
цы и правильно) в джинсы, но тут его осенило: вместо того, чтобы заправить рубашку, он рас-
стегнул ремень.
– На это нет времени! – Срелок понял, что пытается закричать, но вместо крика выходит
хрип. – Дверь больше не выдержит!
– Я знаю, что делаю, – уверил его Эдди, очень надеясь, что это так, и шагнул обратно через
порог между двумя мирами, рассегивая на ходу молнию и приспуская джинсы.
Через мгновение – отчаянное, безнадежное – стрелок шагнул за ним следом. Только что он
пребывал в своем теле, исполненном жаркой физическойболи, и вот он уже – лишь холодное ка в
сознании Эдди.
18
– Еще разок, – угрюмо буркнул Мак-Дональд, и Дир кивнул. Теперь, когда все пассажиры
вышли из самолета и спустились с трапа, офицеры таможни вытащили оружие.