130 / 260
злит, что ты собираешься рискнуть не только своей жизнью, но и нашими тоже».
В тот момент мы решили ничего не решать.
По мере приближения новой командировки мы все больше отдалялись друг от друга. Тая
эмоционально отталкивала меня, как бы надевая броню на ближайшие месяцы. Я, наверное,
делал то же самое.
«Я не преднамеренно это делаю», — сказала она мне в один из тех редких моментов,
когда мы оба могли осознать происходящее и спокойно поговорить об этом.
Мы по-прежнему любили друг друга. Это может показаться странным, — мы были
близки и не близки, нуждались друг в друге, и нам нужно было держать между собой
дистанцию. Нужно было сделать что-то другое. По крайней мере, в моем случае.
Я с нетерпением ждал отъезда. Я очень хотел вновь приняться за работу.
Рождение ребенка
За несколько дней до запланированного отъезда в командировку я пошел к врачу, чтобы
удалить кисту на шее. В смотровом кабинете он сделал несколько обезболивающих уколов, а
потом стал откачивать жидкость из полости.
Я так думаю. Я не знаю точно, потому что, как только он ввел иглу, я потерял сознание.
Когда я очнулся, я лежал на смотровом столе ногами в ту сторону, где должна была быть
голова.
Я не ощущал никакой боли — ни от обморока, ни от самой процедуры. Никто не мог
понять, что со мной произошло. Любой бы сказал, что я чувствую себя прекрасно.
Была только одна проблема: обморок — основание для отчисления со службы в ВМС по
состоянию здоровья. К счастью, при этом присутствовал знакомый санитар, с которым мы
вместе служили. Он убедил врача не включать в рапорт потерю сознания, или описать ее
таким образом, чтобы это не отразилось на моей дальнейшей службе (я не знаю точно). В
общем, я об этом никогда больше ничего не слышал.
Но из-за этого обморока я не смог в нужный момент быть вместе с Таей. Пока меня
приводили в чувство, она проходила стандартный гинекологический осмотр. До
предполагаемой даты рождения ребенка оставалось еще около трех недель, и несколько
дней до начала нашей командировки. Осмотр включал ультразвуковое исследование, и,
когда оператор УЗИ оторвал глаза от экрана, жена поняла, что что-то неладно.
«У меня есть ощущение, что вашему ребенку пора появиться на свет прямо сейчас», —
сказал оператор перед тем, как встать и позвать доктора.
Пуповина обвилась вокруг шеи моей дочери. Еще была проблема с околоплодной
жидкостью — она окружает и защищает ребенка — ее было слишком мало.
«Мы сделаем кесарево сечение, — сказал доктор. — Не беспокойтесь. Мы достанем
вашего ребенка завтра. Все будет хорошо».
Тая несколько раз мне звонила. Но к тому моменту, как я пришел в себя, она уже была в
больнице.
Мы оба провели тревожную ночь. А на следующее утро врачи сделали ей кесарево
сечение. При этом они зацепили какую-то артерию и залили кровью все вокруг. Я страшно
боялся за мою жену. Это был настоящий страх. Было очень плохо.