112 / 235
114
– Почему так несправедливо?
– Самое простое объяснение, что есть такие галеристы, продюсе-
ры, которые за деньги, за свой интерес, подписывая кабальные дого-
воры с художниками, раскручивают художников. И, собственно гово-
ря, вообще-то это – мафия.
Мафия это или нет, но разговор о содержании в искусстве опять
уходит на второй план и идёт разговор о том: а вы любого можете ху-
дожника так раскрутить, даже с улицы, если вам дать немного денег…
С одной стороны, понятно, что это – профанация, а с другой, должен
сказать, что моя известность вся построена за счёт подобной профа-
нации. То есть проблема не понимается правильно. И, в соответствии
с этим, общество даёт максимально простые рецепты. Но на самом
деле, есть и настоящая проблематика, проблематика галереи.
Например, я считаю, что главная задача галереи – это открытие
новых имён, перенесение художника из зоны неразличения в осве-
щённое пространство и его продвижение.
За эти 15 лет было очень много выставок. Но, по большому счёту,
результатом деятельности будут не открывающиеся в Русском музее
залы, которые тоже будут приурочены к 15-летию, а набор, я надеюсь,
из 10 художников, которых галерея открыла. И здесь сопротивление
художественной среды очень серьёзное.
Могу рассказать насколько историй. Первая выставка Кошляко-
ва. Очень известный критик Екатерина Дёготь: «Марат, ты, наверное,
что-то не понял. Это вообще-то «левый» Босх, только на картоне».
Многие художники ко мне подходят и говорят: «Марат, единственное
его достоинство, что он – друг Авдея Тер-Оганьяна». Я хочу сказать,
что два года ты настаиваешь на том, что это художник, что это – фор-
мальный язык, который он нашёл, что ценность этого – в соотнесении
содержания и языка, что он нашёл свою алхимию, свое чудо. Это же
касается и Олега Кулика. Иосиф Бакштейн: «Кулик вообще не худож-
ник по менталитету и не будет им никогда. И ты зря тратишь…». И
так далее.
Хочу сказать, что это встречается всегда. Причём сейчас я, зани-
маясь политикой, вижу, что это общее свойство политологов и искус-
ствоведов. Политологи тоже всегда видят только такую реальность,
какая она сейчас. Они её могут описать и относятся к ней, как к не-
подвижному пейзажу. Точно так же искусствовед. Он может отслежи-
вать тенденции, но когда эти тенденции уже сформировались. Я такие
моменты, на самом деле, коллекционирую. Когда я делал первую со-
циалистическую выставку, у меня осталась статья Ковалёва, который
доказывает, что в России социалистическое искусство невозможно.