74 / 200
Стивен Кинг: «Извлечение троих»
74
лица.
– Пока, Джордж! – сказал Эдди и нажал на курок. К его несказанному удовольствию снова
раздался грохот. В этой малышке нет ни одного порченного, в каком-то бешенном исступлении
подумал Эдди. Мне, как видно, досталась хорошая девочка. Джордж успел еще выстрелить, а
потом пуля Эдди отшвырнула его назад, валя с ног, как кеглю. Джордж промахнулся. Эдди
вдруг охватило иррациональное, но отметающее все сомнения чувство: что револьвер Роланда
наделен некоей колдовскою силой охранительного талисмана. Пока он держит его в руках, с ним
ничего не случится.
А потом была тишина – Эдди слышал лишь стоны несчастного, которого придавил Боль-
шой Джордж (когда Джордж свалился на Руди Векчино, так звали этого бедолагу, он сломал ему
три ребра) и звон у себя в ушах. На мгновение он испугался, что уже никогда не будет слышать
нормально. По сравнению с грохотом перестрелки, которая, кажется, завершилась, самый оглу-
шительный рок-концерт звучал не громче радио, играющего где-то за два квартала.
Офис Балазара представлял собою картину полного опустошения. На комнату он походил
теперь меньше всего. Его прежнее назначение даже и не угадывалось. Эдди огляделся, широко
распахнув глаза, как это бывает, когда очень юный парнишка видит что-то подобное впервые в
жизни, но Роланд знал эту картину, и картина всегда была одинаковой. Громадное ли это поле
битвы, где тысячи полегли под огнем каннонады, от винтовок, мечей, алебард или маленькая
комнатушка, где пять-шесть человек перестреляли друг друга – в конце все сводилось к одному:
еще один мертвый дом, еще один склеп, воняющий порохом и сырым мясом.
Стена между офисом и туалетом исчезла за исключением нескольких стоек. Все было усы-
пано битым стеклом. Потолочные панели, развороченные помпезной, но бесполезной стрельбой
Трикса Постино, свисали теперь, как ошметки содранной кожи.
Эдди сухо откашлялся. Теперь он различал и другие звуки: гул возбужденного разговора,
крики из бара и на улице, вдалеке – вой сирен.
– Сколько? – спросил стрелок Эдди. – Мы их всех уложили?
– Да, я думаю…
– Я тебе кое-что принес, Эдди, – выкрикнул из коридора Кевин Блейк. – Мне показалось,
тебе оно пригодится в качестве сувенира на память. Видишь? – То, чего Балазару не удалось со-
творить с младшим Дином, Кевин сделал со старшим. Он швырнул в дверь отрезанную голову
Генри Дина.
Эдди увидел, что это, и закричал. Он рванулся к двери, босыми ногами – по осколкам стек-
ла и щепкам, не обращая на них внимания, стреляя на бегу и крича, расстреливая последние пять
патронов из огромного револьвера.
– Нет, Эдди! – крикнул стрелок, но Эдди его не слышал. Он вообще ничего не слышал.
Шестой патрон дал осечку, но к теперь Эдди вообще ничего уже не понимал, кроме того,
что его брат Генри мертв, Генри, они отрезали ему голову, какой-то вонючий сукин сын отрезал
голову Генри, и сукин сын за это заплатит, о да, в этом можете не сомневаться.
Он бежал к двери, опять и опять нажимая на курок, не замечая того, что револьвер давно
уже не стреляет, что его ноги красны от крови, и что Кевин Блейк вышел, низко пригнувшись,
ему настречу, что в руках у него Лама 38-го калибра, автоматически пистолет. Рыжие волосы
Кевина вились колечками и спиральками. Он улыбался.
24
Сейчас он очень огорчится
, – подумал стрелок, зная, что положиться ему можно только на
удачу, чтобы попасть в цель из этого игрушечного пистолетика, не вызывающего никакого дове-
рия, даже если он точно прицелится.
Когда он увидел, что солдат Балазара старается выманить Эдди, Роланд поднялся на коле-
ни и подпер левую руку кулаком правой, упрямо не обращая внимания на невыносимую боль.
Другого шанса не будет. Боль не имеет значения.
Когда человек с рыжими волосами показался, расплывшись в улыбке, в дверном проеме,
разума Роланда как будто не стало, как это бывало всегда: глаз его видел, рука стреляла, – и вот
уже рыжеволосый распластался у той стены коридора с открытыми глазами и маленькой синень-
кой дыркой во лбу. Эдди стоял над ним, крича и рыдая, и снова и снова палил из пустого револь-