101 / 114
нищете и голоде, а в то же время Ниагарский водопад растрачивает впустую в течение
каждого часа энергию, эквивалентную стоимости 250 тысяч буханок хлеба. Мы можем
увидеть в своем воображении шестьсот тысяч прекрасных свежих яиц, каждый час
падающих с обрыва вниз и превращающихся в гигантский омлет в водовороте. Если бы
ситец беспрерывно выходил из ткацких станков потоком шириною в четыре тысячи футов,
подобно реке Ниагара, то это являлось бы эквивалентом такой же собственности. Если бы
такой поток книг лился в библиотеку Карнеги, то она наполнилась бы хорошими книгами в
течение одного или двух часов. Мы можем также представить себе громадный
универсальный магазин, ежедневно плывущий вниз от озера Эри и разбивающийся со всем
своим содержимым о скалы при падении с высоты в сто шестьдесят футов. Это было бы
исключительно интересное и захватывающее зрелище, такое же привлекательное для толпы,
как и данное, но не более дорогостоящее. Тем не менее некоторые люди в настоящее время
возражают против использования энергии падающей воды на том основании, что реализация
такого проекта была бы расточительной».
Слова, создающие картину
Чтобы вызвать интерес, существует один метод, имеющий исключительно важное
значение, который, однако, игнорируется. Средний оратор, видимо, даже не подозревает о
его существовании. Наверное, он даже всерьез и не думал о нем. Я имею в виду метод
использования слов, которые создают картины и образы. Когда говорящий создает целую
галерею образов, проходящих перед нашими глазами, то его легко слушать. Тот оратор,
который использует туманные, банальные и бесцветные символы, заставляет аудиторию
дремать.
Образы. Образы. Образы. Они так же свободны, как воздух, которым вы дышите.
Наполните ими ваш рассказ или ваш разговор, и слушать вас будет более интересно, и вы
окажете большее влияние.
В качестве иллюстрации возьмем только что процитированный отрывок о Ниагаре из
«Дейли сайенс ньюс буллетин». Посмотрите на слова, создающие образы. Они бросаются в
глаза в каждом предложении, и их так же много, как кроликов в Австралии: двести пятьдесят
тысяч буханок хлеба, шестьсот тысяч яиц, падающих с обрыва в пропасть, гигантский омлет
в водовороте, ситец, выходящий из ткацких станков потоком шириною в четыре тысячи
футов, библиотека Карнеги, находящаяся под потоком книг, крупный универсальный
магазин, разбивающийся о скалы, низвергающаяся вода.
Было бы так же трудно не обращать внимания на такой рассказ или статью, как не
обращать ни малейшего внимания на сцены из кинофильма на серебристом экране
кинотеатра.
Герберт Спенсер в своем знаменитом небольшом эссе о философии стиля давно
отметил главенствующее значение слов, которые вызывают в воображении яркие картины:
"Мы мыслим не в общем и целом, а конкретно… Мы должны избегать употребления
таких предложений, как «если привычки, обычаи и способы развлечений в стране
отличаются жестокостью и варварством, то и уголовное законодательство будет отличаться
свирепостью». Вместо такого предложения нам следует написать: «Поскольку люди находят
наслаждение в сражениях, боях быков и боях гладиаторов, они применяют такие меры
наказания, как повешение, сожжение и дыбу».
Фразы, вызывающие в воображении картины, заполняют страницы Библии и
произведения Шекспира, подобно тому как пчелы окружают пресс для яблок. Например,
банальный автор мог бы утверждать, что любой предмет может оказаться лишним там, где
все является совершенным. Как выражал Шекспир подобную мысль? Он делал это при
помощи образной фразы, являющейся бессмертной: