164 / 200
Стивен Кинг: «Извлечение троих»
164
Взглянув на веревку, она поняла, что нужно делать.
Она резко изменила курс и поползла к неподвижному телу стрелка. Она возьмет все, что
нужно, из рюкзака, который он называет «сумкой», потом быстренько выудит веревку… но тут
она на мгновение застыла у двери.
Как и Эдди, она воспринимала все, что видела через дверь, с точки зрения кинозрителя…
только теперешняя картина больше напоминала какой-нибудь сериал-детектив по телику. Дело
происходило в аптеке. Аптекарь застыл за стойкой с этаким идиотским испуганным видом, и
Детта его не винила: дуло револьвера было направлено прямо ему в лицо. Аптекарь что-то гово-
рил, но голос его шел издалеко и звучал глухо, как будто через какую-нибудь отражательную
перегородку. Она не могла разобрать слова. Не видела, кто держал револьвер, но ей и незачем
было видеть. Она и так знала, кто этот налетчик.
Воистину Гнусный Мужик.
Может быть, там он совсем на себя не похож. Там он может выглдеть как низкорослый пу-
затый мешок с дерьмом. Может быть, там он вообще чернокожий. Но внутри все равно – он.
Быстренько ж он раздобыл себе еще ствол! Зуб даю, в этом деле он мастер. А ты, давай шеве-
лись, Детта Уокер.
Она открыла сумку Роланда, и ее обдало ностальгическим запахом табака – слабым запа-
хом от давным-давно израсходованных запасов. Сумка стрелка мало чем отличалась от дамской
в том смысле, что набита она была всякою дребеденью, никчемушной на первый взгляд… но при
ближайшем рассмотрении становилось ясно, что это – имущество опытного путешественника,
готового почти к любой непредвиденной случайности.
Она поняла, что Гнусный Мужик давно уже странствует в поисках своей Башни. А если
так, то количесвто даже оставшейся у него после стольких дорог всякой всячины достойно было
изумления.
Шевелись, Детта Уокер.
Она взяла все, что нужно, и поползла, извиваясь змеей, обратно к коляске. Опершись о ло-
коть, приподнялась и вытащила из кармашка веребку, как рыбак тянет леску. Время от времени
она поглядывала на Эдди, чтобы убедиться, что тот по-прежнему спит.
Он даже не пошевелился, пока Детта не накинула ему на шею петлю и не затянула ее.
5
Когда его потянули, он поначалу подумал, что все еще спит, и ему снится кошмар, как буд-
то его заживо похоронили или его кто-то душит.
Потом он почувствовал боль от петли, врезающейся в горло, и, подавившись, еще ощутил
теплую струйку слюны, стекающей по подбородку. Это не сон. Эдди схватился за веревку и по-
пытался подняться.
Но она рванула со всей силы, а руки у нее сильные – будь здоров, и он хлопнулся наземь.
Лицо его уже багровело.
– Давай дергайся! – прошипела сзади Детта. – Я не стану тебя кончать, если ты рыпаться
прекратишь, а будешь дергаться, придушу.
Эдди убрал руки и попытался лежать смирно. Удавка, которую Одетта набросила ему на
шею, немного ослабла – ровно настолько, чтобы Эдди смог сделать слабый, обжигающий горло
вдох. Что еще можно сказать? Это все-таки чуть получше, чем не дышать вообще.
Когда паническое сердцебиение чуть поутихло, он попытался оглянуться. Петля немедлен-
но затянулась.
– Не трепыхайся. Лежи себе, беложопый, гляди на море и наслаждайся видом. Нечего пя-
литься по сторонам.
Он повернулся обратно к морю, и удавка опять ослабла ровно настолько, чтобы он мог
дышать, если эти обжигающие жалкие вдохи вообще можно назвать дыханием. Левой рукой он
тайком потянулся к ремню (Детта увидела это и ухмыльнулась, хотя он видеть ее не мог). Ниче-
го там нет. Револьвер она забрала.
Пока ты, Эдди, дрых, она подползла к тебе. Это, само собою, был голос стрелка. Сейчас,
конечно, уже бесполезно тебе говорить, что я тебя предупреждал, но все же… Я тебя предупре-
ждал. Вот до чего довела вся романтика – петля на шее и сумасшедшая тетка с двумя револьве-