162 / 200
Стивен Кинг: «Извлечение троих»
162
Так что, может быть, Гнусный Мужик нарочно зарядил этот револьвер плохими патрона-
ми. Один раз он ее уже облапошил – почему бы еще раз не облапошить? На этот раз она тща-
тельно проверила барабаны, чтобы там снова не было пустых гильз, и да, с виду они не отлича-
лись ничем от хороших патронов, но это еще не значило, что они таовые на самом деле. Может
быть, он сделал так, что они все равно не выстрелят. В конце концов, он большой дока в оружии.
Он вполне мог чего-нибудь там нахимичить. Ну конечно, он снова решил обвести ее вокруг
пальца! Чтобы Эдди накрыл ее по-настоящему боевым револьвером. А как бы он ни устал, два-
жды он своей ошибки не повторит. На самом деле, он не повторит своей прежней ошибки имен-
но потому, что устал.
Хитрый ход, беложопый, подумала Детта, лежа в своем сумрачном логовище, в этой тесно-
ватом, но почему-то уютном темном уголке, пол которого устлан ковтор из размягчившихся ист-
левающих косточек мелких зверюшек. Хитрый ход, но теперь я на это дерьмо не поддамся.
В конце концов, ей теперь незачем было стрелять в Эдди; ей нужно было лишь ждать.
3
Она боялась только одного: что стрелок вернется до того, как Эдди отрубится, – но он что-
то пока не показывался. Обмякшее тело у порога двери не шевелилось. Может быть, у него там
возникли проблемы с тем, чтобы достать лекарство… уж он-то умеет искать приключения на
свою задницу, насколько она успела его изучить. Такие как он сами ищут себе геморои и нахо-
дят их так же легко, как сука в течку всегда находит себе кобеля.
Эдди уже два часа искал женщину по имени «Одетта» (как же она ненавидела это имя!),
носился вверх-вниз по холмам и орал благим матом, пока окончательно не сорвал себе голос.
И вот она наконец дождалась: Эдди вернулся на узкий клинышек берега и уселся рядом с
коляской, глядя по сторонам с этаким безутешным видом. Он потрогал колесо коляски, и при-
косновение это было похоже на ласку. Потом рука его бузвольно упала, и он тяжело вздохнул.
От этого зрелища у Детты вдруг заболело горло; боль пронзила голову, точно летняя мол-
ния, и ей показалось, что она слышит голос, он зовет ее… зовет и требует.
Нет, не надо, мысленно проговорила она, не имея ни малейшего представления о том, к
кому обращается. Не надо, не в этот раз, не сейчас. Не сейчас, быть может, больше уже никогда.
Молния боли снова пронзила голову, и Детта сжала кулаки. Лицо ее тоже сжалось как будто в
кулак, скривившись гримасою сосредоточенности – выражение примечательное и поражающее
странной смесью уродства и почти блаженной решимости.
Заряд боли больше не повторился. Не слышно было и голоса, который иной раз пробивался
сквозь эту боль.
Она ждала.
Эдди подпер подбородок руками, чтобы голова не клонилась на грудь, но вскоре стал опять
клевать носом, кулаки соскользнули со щек. Детта ждала, сверкая черными глазами.
Голова Эдди дернулась. Он заставил себя встать на ноги, подошел к морю и брызнул во-
дою себе в лицо.
Вот и славненько, беленький мальчик. Жалко только, что здесь нет таблеток таких, чтоб не
спать, а то ты бы принял парочку, да?
На этот раз Эдди уселся сначала в коляску, но, очевидно, решил, что так ему будет слиш-
ком удобно. Он долго смотрел сквозь дверной проем (чего ты там углядел, белый мальчик? Дет-
та дала бы тебе двадцать баксов, чтобы только узнать), потом выбрался из коляски и снова
плюхнулся задницей на песок.
Снова подпер подбородок руками.
А вскоре его голова опять опустилась на грудь.
На этот раз он уже не противился. Его подпородок уперся в грудь, и даже сквозь шум при-
боя Детта различила, как он храпит. Очень скоро Эдди повалился на бок и свернулся калачиком.
С несказанным удивлением, отвращением и испугом она вдруг поняла, что ей жалко этого
белого мальчика. Он похож на упрямого малыша, который старается высидеть в Новый год до
полуночи, но в конце концов засыпает, так и не дождавшись волшебного часа. Но потом она
вспамнила, как они с Гнусным Мужиком пытались впихнуть ей отравленное мясо и при этом
дразнили ее своим, хорошим, в самый последний момент отводя эти куски от ее рта… до тех